Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX – начала XIII века

Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. 76. М., 1965. С. 245.

Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания… С. 66.

Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1976. Вып. 3. С. 152.

Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения… С. 132,

Буганов В. И. Очерки… С. 15.

Для подобных выводов недостаточно и свидетельства новгородского летописца о том, что «тогда Ярослав кормяше Варяг много» (НПЛ. С. 174). Кстати, сам летописец причину возмущения новгородцев видел не в тяготах, связанных с «кормлением» варягов, а в их насилиях над новгородками: «И начаша Варязн насилие деяти на мужатых женах. Ркоша новгородци: „сего насилья не можем смотрети”, и собравшася в нощь, исекоша Варягы в Поромоне дворе» (Там же).

Фроянов И. Я. Киевская Русь… С. 74.

НПЛ. С. 174. — Архангелогородский летописец рассказывает о «насильстве» варягов над «женами и детьми» (ПСРЛ. Т. XXXVII. С. 65).

ПВЛ. Ч. I. С. 95.

НПЛ. С. 174.

См.: ПСРЛ. Т. IV. С. 106; Т. IХ. С. 74; Т. XXV. С. 372; Т. XXVI. С. 32; Т. XXXIII. С. 33; Т. XXXVII. С. 65.

Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1963. Т. II. С. 72.

Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. II. М. 1991. С. 9.

Соловьев С. М. Сочинения. М., 1988. Кн. I. С. 199.

Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства. Т. I. С. 42–43.

Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. С. 347.

ПВЛ. Ч. II. М.; Л., 1950. С. 361.

Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения… С. 132.

Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания… С. 67.

Свердлов М. Б. От Закона Русского к Русской Правде. М., 1988. С. 13.

Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964. С. 72.

Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 29.

К тому же склонялся и Л. В. Черепнин: «Слова Новгородской I летописи „иссече” „вои славны тысящу” надо, очевидно, понимать не в том смысле, что погибла тысяча славных воинов, а в том, что подверглись избиению знатные военачальники, возглавлявшие подразделения войсковой „тысячи”» (Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения… С. 132).

О том, что это — именно ополчение, свидетельствует термин «вои», употребляемый летописцем (См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь… С. 185–215).

ПВЛ. Ч. I. С. 85.

См.: Рыбаков Б. А. Древняя Русь… С. 57.

НПЛ. С. 174–175.

Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения… С. 132.

Пашуто В. Т. Черты политического строя древней Руси // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. С. 25.

ПВЛ. Ч. I. С. 95.

Именно так, по нашему мнению, следует толковать сообщения Повести временных лет. Нужно, впрочем, заметить, что Новгородская Первая летопись младшего извода дает изложение, которое ближе к действительности, чем версия Повести. К этому заключению нас побуждает ряд обстоятельств. Во-первых, Новгородская Первая летопись сохранила текст предшествующего Повести временных лет Начального свода (ПВЛ. Ч. II. С. 361). Во-вторых, в рассказе Повести видна стилизация. «Уже мне сих не крестити», — говорит, по свидетельству автора Повести, князь Ярослав. Перед нами тривиальный литературный штамп, нередко фигурирующий в летописи (там же). В-третьих, язык Повести становится иногда громоздким и неуклюжим, затемняющим смысл происходящего: «Заутра же собрав избыток новгородець, Ярослав рече: „О, люба моя дружина, юже вчера избих, а ныне быша надобе”. Утерл слез, и рече им на вечи: „Отец мой умерл…”». Эта фраза сильно проигрывает перед четким слогом новгородского источника: «…Ярослав заутра собра новгородцов избыток, и сътвори вече на поле, и рече к ним…» В-четвертых, автор Повести явно завышает число образовавших ополчение новгородцев, исчисляя их в 40 000. Новгородская Первая летопись сообщает более реальные данные: «…и собра вои 4000: варяг бяшеть тысяща, а новгородцов 3000». Заметим, кстати, что А. Г. Кузьмин увидел черты большей древности как раз в новгородском рассказе о событиях 1015 г. (Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 371).

Соловьев С. М. Сочинения. Кн. I. С. 199.

Насонов А. Н. «Русская земля»… С. 78.

Н. И. Костомаров справедливо замечал, что новгородцы «поднялись за Ярослава, но вместе с тем поднялись и за себя» (Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях главнейших деятелей. М., 1990. Кн. I. С. 12).

ПВЛ. Ч. I. С. 97.

Рыбаков Б. А. 1) Древняя Русь… С. 202; 2) Из истории культуры Древней Руси. М., 1984. С. 77.

Ср.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 47.

ПСРЛ. Т. IV. С. 110. — См. также: ПСРЛ. Т. V. С. 134; Т. VII. С. 328; Т XXV. С. 374.

См.: Тихомиров М. Н. Исследование о Русской Правде. М.; Л… 1941. С. 37–39; Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 48; Рыбаков Б. А. Древняя Русь… С. 204.

НПЛ. С. 161, 470.

Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 48–49.

Там же. С. 48.

В 1036 г. «иде Ярослав к Новугороду и посади сына своего в Новегороде Володимера, и епископа постави Жиряту; и людем написав грамоту, рек: „по сеи грамоте дайте дань”» — (ПСРЛ, Т. IV. С. 114).