Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

В то время в Петербурге был известен мрачноватый розыгрыш, пользовавшийся печальной популярностью среди невзыскательной армейской и студенческой молодёжи. Когда приезжий искал, где можно бы снять квартиру, ему советовали идти на Фонтанку, 16. Там, мол, свободных помещений сколько угодно. И только придя туда, приезжий в ужасе натыкался на вывеску Третьего отделения, о котором слышали даже в далёкой провинции.

Александр Фёдорович Орлов

После смерти Бенкендорфа Третьим отделением руководил вспыльчивый и несдержанный Алексей Фёдорович Орлов. О нём в Петербурге ходили самые жуткие слухи. Опять, как и в давние времена, при небезызвестном С. И. Шешковском, заговорили о креслах, специально устроенных в кабинете Орлова. Будто бы эти сооружения по его команде опускались под пол вместе с провинившимся, который тут же получал «ощутимое возмездие за свои вины» по мгновенно обнажённым интимным частям тела. При этом, рассказывает легенда, ни исполнители, ни потерпевший не видели друг друга.

В 1880 году функции пресловутого Третьего отделения передали Департаменту полиции Министерства внутренних дел, вплоть до 1917 года располагавшемуся в этом же здании, на Фонтанке, 16. В 1923 году в дом у бывшего Цепного моста вселился Петроградский губернский суд. С 1956 года здесь располагался Ленинградский (ныне — Санкт-Петербургский) городской и областной суды.

Третье отделение просуществовало вплоть до конца 1870-х годов, и нельзя сказать, что его деятельность не оправдала ожиданий. Если не считать первых часов воцарения Николая I, ознаменовавшихся трагедией на Сенатской площади, в течение остального николаевского царствования в России не было практически ни одного крупного массового антиправительственного выступления. С индивидуальным террором Россия столкнулась только в первое десятилетие после смерти Николая I. А трагическим пиком этого неведомого ранее страшного общественно-политического явления стало покушение на императора Александра И, закончившееся смертью царя-освободителя, который, как утверждают историки, в день своего убийства собирался подписать первую в тысячелетней истории России конституцию.

2

Начало русскому террору положило довольно банальное для России середины XIX века событие. В 1862 году студент физико-математического факультета Московского университета Пётр Зайчневский организовал кружок так называемых «русских якобинцев». Они считали себя наследниками французских революционеров, называли народниками, но в борьбе с существующим строем исповедовали принципы политического заговора и выборочного физического уничтожения властвующих особ на всех административных уровнях — от императора до полицейского чиновника. Вскоре Зайчневского арестовали, в ожидании следствия он содержался в московской Тверской полицейской части. Сидя в тюремной камере, он написал прокламацию под названием «Молодая Россия». В ней Зайчневский провозгласил, что единственным способом общественного переустройства является революционный террор, который отождествлялся с революцией. «Только революция, революция кровавая и неумолимая способна дать народу истинную свободу», — говорилось в прокламации. Россия звалась к топору. Призыв неистового студента достиг ушей тех, кто хотел его услышать. В стране началась эпоха кровавого террора.

Дмитрий Владимирович Каракозов

Первым на призыв боевой трубы откликнулся московский студент Дмитрий Каракозов, член тайного общества ишутинцев. 4 апреля 1866 года в Петербурге он выстрелил в императора Александра II во время его прогулки по Летнему саду.

История русского террора, уходящая своими корнями во вторую половину XIX века, полна удивительных и необъяснимых мистических совпадений. Одно из них связало биографию Каракозова с жизнью другого известного террориста, старшего брата Владимира Ленина — Александра Ульянова. Оказывается, за несколько дней до рождения Александра Дмитрий Каракозов, живя в Нижнем Новгороде, обучался математике у отца Ленина — Ильи Николаевича Ульянова.

Выстрел Каракозова оказался неудачным. Он промахнулся. Его тут же арестовали и вскоре решением Верховного уголовного суда приговорили к смертной казни. 3 сентября того же года Каракозова повесили. Предположительно он похоронен на острове Голодай. Россия песнями славила Бога, спасшего императора:

В шестьдесят шестом году
Бог пронёс мимо беду.
Стукнем, брякнем чаша в чашу.
Богу — честь, царю — хвала!

Комиссаров подлетел
И спасти царя успел.
Стукнем, брякнем чаша в чашу
Богу — честь, царю — хвала!