Мятежный Процион

Размышления, приведенные выше, ставят перед нами закономерный вопрос: если жизнь уникальна и не распространена повсеместно по миллиардам миров миллионов галактик, то как ее сохранить и преумножить?

Здесь вступают в игру два фактора. Оба они неблагоприятны. Первый заключен в конечности скорости света, что катастрофически снижает возможности экспансии в глубины Вселенной, а второй – в относительной непродолжительности человеческой жизни по сравнению с масштабами тех расстояний, которые требуется преодолевать для успешного освоения нового пространства, осеменения его спорами жизни.

Преодолеть световой барьер – идея заманчивая, но, на мой взгляд, неосуществимая, по крайней мере, при сегодняшнем уровне знаний и связанных с ним технологий. Другое дело – человеческое сознание, душа.

Мы существуем, пока мы мыслим. Все, что отличает разумное существо от животного, заключено в самосознании. Вот если бы удалось зафиксировать это неуловимое на первый взгляд понятие „личность“ на универсальном носителе…

Но разве нам нужна законсервированная, статичная душа? Конечно же, нет. Человек должен жить, смеяться и плакать, любить и ненавидеть, радоваться и горевать, иначе все усилия теряют смысл, и мы возвращаемся к идее мертвой Вселенной, в которой станут обитать какие-то абстрактные, равнодушные ко всему, лишенные эмоций сущности.

Размышляя над этим, сравнивая два препятствия для сохранения и преумножения жизни: скорость света и краткость нашего бытия на фоне бесконечности пространства, я пришел к выводу, что скорее преодолимо последнее.

Давайте обратим внимание на реальные достижения цивилизации. Мы осваиваем пространство родной Солнечной системы, но современные космические полеты нельзя назвать даже первым шагом к освоению Вселенной. С точки зрения межзвездных расстояний мы по-прежнему топчемся на месте.

Иное дело информационные технологии. Здесь прослеживается очевидный прогресс. Развитие искусственных носителей информации и устройств ее обработки в тысячи раз опережает наши реальные успехи в освоении космоса. Вычислительные машины, созданные в последнее время, построены на основе архитектуры, копирующей строение живого мозга, а их быстродействие уже перевалило за один миллиард операций в секунду.

Однако здесь существует ловушка, в которую уже попала часть нашей цивилизации, называющая себя энзиклонами. Мало построить машину, которая бы мыслила со скоростью живого мозга, мало дать ей соответствующий объем памяти. Нельзя забывать, что основу понятия „душа“ составляют эмоции, а ими во всех случаях управляют биохимические реакции, свойственные только живым организмам, но никак не машине.

То есть носителем души и разума может стать исключительно живое существо. Тот вид интеллекта, который возникает на основе электронных, оптических или нейроподобных систем, уже не будет адекватен биологическому рассудку, который суть – первоисточник, идеальный образец…

…Мы (эргвинисты, – мысленно добавил Дибров) рассмотрели несколько проблем, связанных с теорией бессмертия личности и глобального распространения жизни, и пришли к следующим выводам.

Путешествия в пространстве станут вторичным способом преумножения жизни. Межзвездные расстояния реально преодолеть лишь в том случае, когда будет решен вопрос записи и последующей инсталляции человеческой сущности.

Мы можем сканировать мозг. Нам, при определенных условиях, доступен весь объем осознанной памяти. Допустим, мы записали эту информацию, считанную с живого мозга, на более прочный и долговечный носитель. Получается, что мы зафиксировали личность живого существа на определенный момент времени. Но как быть дальше?

Дальше следует создать такой носитель, который был бы восприимчив к определенному воздействию. Нужно создать собственную копию, внеся необходимые генетические изменения в структуру головного мозга. Только такой подход к дальнейшему развитию цивилизации может полностью удовлетворить выдвинутым требованиям. Видоизмененный селенит призван стать не биологической машиной, как утверждают наши оппоненты, а следующей ступенью эволюции, но шаг на эту ступень должен произойти не под воздействием случайных мутагенных факторов, а вполне сознательно.

Первые опыты мы собираемся провести на Земле, где уже существует жизнь.

Жизнь, схожая с биосферой Селена, но все же имеющая ряд отличий, затрудняющих прямую колонизацию этого уникального мира.

Да и вправе ли мы видоизменять „под себя“ уже сформировавшуюся природу, породившую первобытные формы разума?

Нет.

Мы колонизируем Землю, но не на физическом, а на ментальном уровне…»

Андрей открыл глаза.

Некоторое время он смотрел на ровные строки текста.

Мысли текли плавно. События недавнего прошлого уже не вызывали острых, мучительных приступов раздвоения личности.