Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Тем не менее после всей этой интриги и взаимных обид свадьба все же не состоялась. Принц снова передумал. Его чувство к инфанте постепенно вытеснило возмущение отношением к нему испанцев; испанский король и его придворные бесконечно увиливали от вопроса об отъезде Марии Анны. К его спутнику Бекингему относились с плохо скрываемой неприязнью. 28 августа Карл связал себя обязательством жениться, но уже принял решение покинуть Мадрид без инфанты. Через три недели принц с Бекингемом отплыли из испанского порта Сантандер в Англию. Известие о том, что 5 октября они сошли на берег в Портсмуте, вызвало всеобщую радость: благословенный принц спасся из пасти дракона. Он избежал уловок католической шлюхи. Испания больше не сможет управлять советниками короля. Когда Карл переправился через Темзу, его приветствовали колокольным звоном; богатые люди выставили на улицах столы с едой и вином; должников выпустили из тюрем, а преступникам отменили смертную казнь. День был дождливый и ветреный, тем не менее один современник насчитал 335 костров между Уайтхоллом и воротами на границе лондонского Сити Темпл-Бар; 108 костров горело только между собором Святого Павла и Лондонским мостом. Одна баллада того времени задавала тон:

У католического короля была сестра, маленькая юная штучка

По имени донна Мария,

Наш принц отправился в Испанию, чтобы добыть ее любовь,

И все же, по счастью, упустил католичку[16].

Произведение покороче тоже носилось по улицам:

На октября день пятый

Пошла измена на попятную[17].

Два всадника прямо из Лондона поскакали в королевский охотничий домик в Ройстоне, где король, сын и фаворит залились слезами. Однако не все было спокойно в счастливом семействе. Бекингем, былой поборник Испании, теперь впадал в бешенство от всего испанского; неуважение к нему в Мадриде стало известно всем. Один испанский придворный, говоря о Бекингеме, заявил: «Мы бы скорее бросили инфанту головой вниз в колодец, чем отдали ему в руки». Карл был столь же раздосадован отношением к нему при испанском дворе; испанцы не давали ему общаться с невестой и считали за дурака. «Я готов, – сказал он отцу, – завоевать Испанию, если ты позволишь мне начать войну». Обдуманная, пусть и не всегда хорошо осуществляемая политика, которую Яков проводил двадцать лет, сразу пошла бы прахом.

Тем не менее Карл извлек в Мадриде несколько полезных уроков. На него произвели сильное впечатление испанский церемониал и соблюдение правил этикета, которые подчеркивали божественность, окружавшую короля. Он также стал поклонником живописи, которую коллекционировала испанская королевская семья, и привез с собой в Англию работы Тициана и Корреджо вместе с другими замечательными произведениями искусства. Во время его правления вкус двора в целом повысится, несмотря на то что некоторые из этих «веселых картинок», как называли картины, отдавали старой религией.

Широко распространенное предубеждение против католицизма поразительно ярко проявилось 26 октября 1623 года, когда обвалилась мансарда, пристроенная к французскому посольству возле Блэкфрайерс. Аббат читал проповедь пастве примерно в 400 человек, вдруг пол помещения разошелся, и люди попадали в «исповедальню» этажом ниже. Около 90 человек погибло, среди них восемь священников и пятнадцать «известных и высокопоставленных» людей. Несчастный случай был воспринят как видимый результат особого Божьего наказания папистов, и епископ Лондона отказался дать разрешение хоронить погибших на церковных кладбищах города. Кроме того, у резиденции французского посла собралась толпа, люди выкрикивали проклятия в адрес старой веры. На некоторых выживших напали с оскорблениями или забросали грязью и камнями.

Требования войны с Испанией становились все настойчивее. Положение протестантов в Европе стало хуже, чем оно было в течение многих десятилетий. Имперские войска насильно обращали в католичество население Богемии, а прежние подданные Фридриха в Пфальце страдали от гонений за веру. Поражение сил Кристиана Брауншвейгского, одного из последних еще воюющих протестантских лидеров, возвестило о верховенстве императора Священной Римской империи и его собрата Габсбурга Филиппа IV Испанского. Томас Гатакер, английский протестантский богослов, объявил: «Приближается смертный час. Мы – те, на кого падет конец света».

Король Яков неуклонно слабел. В отчете о состоянии здоровья короля, сделанном в конце 1623 года, говорится, что он «легко простужается и страдает в холодную сырую погоду»; раньше Яков любил охоту, а «теперь он стал спокойнее, больше лежит или сидит, но это следствие слабости коленных суставов… Его настроение быстро и неожиданно меняется. Он очень гневлив, но приступ скоро проходит». Теперь ему противостояли сын и фаворит: Карл и Бекингем столь же страстно ненавидели Испанию, как когда-то опрометчиво стремились к испанской партии. Сейчас они стали главными сторонниками войны.