Мятежный

Они обменялись рукопожатием. Я уточнил, не помешали ли мы, но мама ответила, что рада меня видеть в любое время. У меня зародилось стойкое ощущение, что в ее спальне кто-то есть, но я не хотел этого знать, поэтому предложил сходить и взять кофе навынос, пока Джесси осваивается. Мама с облегчением вздохнула, а Джесси выглядела так, будто собирается меня ударить. Я не мог представить, что кто-то стыдливо выходит из маминой спальни и я не ломаю ему при этом обе ноги.

– Мой телефон, пожалуйста. – Джесси вытянула раскрытую ладонь и прожигала взглядом дырку у меня во лбу.

Я достал ее телефон из кармана и положил на ладонь девушки, аккуратно зажимая ее пальчики вокруг него.

– Сделай побольше снимков, чтобы я потом знал, кому врезать.

– Бэйн, – прошипела она. Она назвала мое прозвище, потому что я вел себя как придурок.

– Что? Он трахнул мою маму.

Очередь в «Старбакс» начиналась где-то у ворот ада, а затем, когда наконец пришло время делать заказ, я обнаружил, что у них закончился тот сложный напиток, который обычно брала моя мама, поэтому мне пришлось ехать за ним в другое место. Прежде чем я это осознал, прошло уже двадцать минут с момента моего ухода и до возвращения. Я заходил в дом мамы, переживая, что сейчас обнаружу рассыпанные по полу волосы, которые остались после их бессмысленной и жестокой борьбы, поэтому я приятно удивился, обнаружив, что мои любимые женщины спокойно сидели друг напротив друга. По лицу Снежинки текли слезы, а мамина рука лежала на ее коленке. Они были молчаливыми и храбрыми.

Я вошел в гостиную, бросил бумажный пакет с пончиками, покрытыми двойной глазурью, на столик и отдал каждой по чашке кофе. Моя мама тут же сделала глоток. Джесси посмотрела на меня и улыбнулась сквозь слезы.

– Ненавижу кофе, – произнесла она.

Я пожал плечами и отхлебнул свой латте.

– Я тоже.

Моя мама посмотрела на нас и засмеялась.

– Эй, Роман, и какой же антоним слова «ненависть»?

– Джесси.

* * *

Звонок поступил спустя час. Мы стояли у двери в коридоре, когда я сказал Джесси, что она вольна поступать как захочет – она может взять мой пикап, если хочет сделать все сама, или позволить мне сопровождать ее.

– Ты должна знать, что я хочу поехать с тобой, но я понимаю, что не мне это решать.

Мама стояла рядом с нами и улыбалась так, словно мы обменивались клятвами, а не готовились вступить в гребаную войну. На моей памяти это была единственная битва, для которой нам не требовались дополнительные боеприпасы. Снежинка вооружилась правдой, а это самое сильное оружие на земле. Джесси посмотрела на мою маму, неожиданно взяла ее за руку и сжала ее ладонь.

– Спасибо, что подарили отцу любовь, которую моя мама не смогла ему дать.

– Спасибо, что стала девушкой, которой он бы очень гордился. – Мама в ответ тоже сжала ладонь Джесси.

Великолепно. Теперь моя мама плакала, и Джесси тоже плакала, а мне срочно нужна была сигарета, выпивка и минет, чтобы я перестал себя чувствовать так, будто мы находимся в одном из эпизодов сериала «Это мы». Они обнялись, и в этот момент я почувствовал, как две частички моего сердца соединились и стали единым целым.

Мой биологический отец был насильником.

Моя девушка была изнасилована.

И все же каким-то образом мне удалось сделать двух главных женщин в моей жизни сильнее, и я гордился ими.

Я прислонился к дверному косяку, перебирая пальцами связку ключей.

– Итак? Что ты решила? Каждая лишняя минута, которую ты проводишь здесь, уменьшает будущий срок Эмери за решеткой.

Эти слова заставили ее оторваться от моей мамы.

Соня вытерла слезы моей девушки и улыбнулась.

– Ты сильнее обстоятельств, – заверила она ее на английском.

– Спасибо, – произнесла Снежинка на русском. Затем она повернулась ко мне и протянула руку: – Ты поедешь со мной? На случай, если мне понадобится кто-то, кто сможет подержать мой меч?

Я слегка склонил голову.

– Моя принцесса, я уж думал, ты никогда не спросишь.

Глава двадцать девятая

Джесси

Казалось, прошла целая вечность с момента, когда мы сели в пикап, и до момента, когда мои ноги коснулись асфальта на парковке перед полицейским участком. Роман сделал несколько телефонных звонков, но я слишком нервничала, чтобы к ним прислушиваться. Мои мысли блуждали где-то в другом месте. Я как будто пыталась вспомнить, почему прежняя Джесси вообще позволила этому случиться. Почему я позволила им уйти от наказания.

Мне не хотелось видеть их лица, слушать их насмешки и чувствовать их гнев. Часть меня, самая нелепая часть, все еще желала угодить тем, кто взял ее под свое крыло, когда я была всего лишь бывшей нищенкой. Но большая часть хотела, чтобы они заплатили за то, что совершили.

– Эй, подожди секундочку, – попросил Роман, когда мы выпрыгнули из его автомобиля. Он взял меня за руку, мы переплели пальцы и теперь оба наблюдали, как открылись двойные стеклянные двери полицейского участка и из них вышел человек в форме шерифа, натягивая на ходу широкий пояс брюк на живот.