Мятежный

По дороге к «Кафе Дьем» я искренне верила, что сделала Бэйну одолжение, предупредив его о Пэм. Но это потому, что плющ в тот момент лишь пощекотал мои ноги, еще не успев схватить меня за лодыжки и прижать к земле. Бэйн и Пэм договорились встретиться в кофейне, и мою грудную клетку заполнило ошеломляющее чувство отвращения к собственной матери. Я обзавелась одним-единственным другом. А в ее запасе имелось по крайней мере четверо любовников. Она не только переспала с Ноланом, когда я еще встречалась с Эмери в начале выпускного класса – этим фактом со мной с наслаждением поделился сам Нолан в ту ночь, когда взял меня против воли, – но были еще и другие.

Ее женатый пластический хирург.

Ее молодой личный тренер.

Она даже установила себе специальное приложение для свиданий с другими женатыми мужчинами. Я не понимала, почему Даррен закрывал глаза на все, что она вытворяла у него перед носом. Он ей ничего не должен. Любой другой мужчина уже давно вышвырнул бы нас на улицу.

Я припарковалась на набережной и целеустремленно зашагала в сторону кофейни, старательно избегая взглядов. Носить толстовку посреди лета было странно. Но еще более странно иметь репутацию девушки, которая увлекалась оргиями и подумывала о суициде. Один парень заставил меня споткнуться. Он носил серую шапочку, белую майку с надписью «БЕСПЛАТНО» и серферские шорты с цветочным рисунком. Он не выглядел намного старше меня и, прислонившись к своему автомобилю, слонялся без дела, подобно большинству молодых людей Южной Калифорнии. Будто время не имело значения, а юность длилась вечно. Я подумала, что он собирается со мной заговорить. К счастью, это оказалось лишь моим бурным воображением и процветающей паранойей. Он улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия. Я проигнорировала его, мой пульс отбивал бешеный ритм. Я спустилась по ступенькам, ведущим к кофейне, которая располагалась на пляже, ниже уровня набережной. Я не могла зайти внутрь, зная, что Пэм и Бэйн заметят меня. Так что осталась снаружи, прячась за припаркованными велосипедами, пока не заметила маму через стеклянное окно. Они расположились за тем же столиком в углу, где мы с Бэйном сидели, когда он сделал для меня смузи. Мое сердце в груди взбунтовалось. Я чувствовала себя обманутой, хотя в действительности никто из них не обещал мне своей верности.

Вот только один из них в любом случае был должен мне ее.

Я наблюдала, как Пэм откинула голову назад и смеялась над словами Бэйна, взбивая свои обесцвеченные волосы и поправляя ткань розового коктейльного платья. Она обвела край своего бокала кончиками пальцев с розовым маникюром и кивнула тому, что сказал собеседник, будто он только что поделился с ней рецептом лекарства от рака.

Бэйн сидел на стуле напротив Пэм и выглядел скучающим. К настоящему моменту я уже выучила варианты его выражения лица. Их оказалось не так много. Когда он был заинтересован, его глаза блестели, словно он только что принял наркотик. Саму жизнь. Но прямо сейчас он выглядел так, будто вот-вот зевнет.

Пэм потянулась через стол и положила ладонь на руку Бэйна, а свободную прижала к области своего сердца. Он убрал руку, даже не моргнув, и спрятал ее в карман.

Последующие десять минут происходящее за окном напоминало игру в «тяни-толкай».

Пэм взмахнула волосами. Бэйн нажал кнопку на мобильном телефоне, чтобы проверить время. Она хихикнула. Он вытянул шею, заглядывая за плечо Пэм, и рявкнул что-то Гейл и Беку. Она сжала руки, чтобы продемонстрировать свое достаточно открытое декольте. Он наклонился, чтобы погладить собаку, которая сидела под стулом соседнего посетителя. Я частично успокоилась, увидев, что Бэйн отвергает ее заигрывания, но и частично испытывала ярость оттого, что Пэм притворилась, что заботится обо мне, когда в действительности все, чего она хотела, это переспать с парнем, который пытался со мной подружиться. Но больше всего я чувствовала себя неподготовленной ко всем этим внезапным изменениям жизни. Настолько, что мне потребовалось несколько секунд, дабы осознать, что они поднялись со своих мест. К тому времени, как я вернулась к реальности, Пэм уже направлялась в сторону выхода. Я спряталась за кофейней, притаившись за бетонной стеной. Они вышли на улицу, и теперь я могла слышать их разговор.

До моего слуха донесся щелчок зажигалки, когда Бэйн закурил сигарету, и неприличное мурлыканье Пэм, раздавшееся сразу после этого.

– Делиться – значит заботиться, – сказала она, растягивая слова.

– Избавь меня от этой чуши, Памела. Ты одна из самых меркантильных людей, которых я когда-либо встречал. Ты бы не стала делиться даже своим дерьмом, если бы думала, что кому-то оно действительно понадобится.

– Тебе необязательно быть таким грубым.

– А тебе необязательно быть такой отчаявшейся.

В воздухе повисла тишина. Мое сердце готово было разорваться, и я уверена, что имею в виду буквальный смысл этих слов. Я чувствовала, как оно увеличивалось внутри, еле умещаясь в грудной клетке.