Мятный поросенок

Джонни хрюкнул, будто соглашаясь с этими словами, и расположился поудобнее возле дивана. Полл еще поговорила с ним, почесала ему спину. Но кроме того, надо было уделить внимание бабочке бражнику, вернее, гусенице бражника, которую Тео ей принес, когда Полл еще не вставала. У нее и раньше бывало множество гусениц, она их держала в старой с дыр­чатой крышкой коробке из-под обуви. Но тех гусениц она не очень люби­ла: они передвигались, делая быстрые петли, и откидывались назад, если на них подуешь. Чем-то они все напоминали миссис Мериголд Багг. Но этот будущий бражник отличался от всех: неторопливый, гладкий, с бле­стящей кожей и красивой розово-лиловой полосай вдоль спины, он был похож на маленький паровоз. К тому времени, когда Полл переселилась вниз на диван, он из гусеницы превратился в блестящую темную куколку. Полл клала ее себе на ладань и наблюдала, как она, согревшись от ее руки, начинала дергать хвостом. А однажды утром, открыв коробку, Полл обна­ружила, что куколки больше нет, на ее месте мотылек бражник, ночная ба­бочка с розовато-серыми крылышками. Полл позвала:

- Мама, иди ко мне, скорей!

Мама вбежала, вытирая руки фартуком, встревоженная.

- У меня все в порядке. Но ты погляди!

Она посадила бражника себе напалец. Он, кажется, еще не пробудил­ся, но, когда мама отворила окно и Полл выставила его наружу, на сол­нышко, он раскрыл и снова сложил свои крылышки, разок и другой, а потом распустил их на всю ширину - без малого четыре дюйма! - и поплыл в потоке мягкого ветерка. Они видели, как он уносился все выше и выше, над самой Маркет-сквер. Мама сказала:

- Тебе тоже пора на вольный воздух.

У Полл сперва голова тряслась, но все же, опираясь на мамину руку, она добралась до коттеджа мисс Мэнтрипп. Там она присела на стул, кото­рый старушка вынесла для нее на солнышко. Дрозд Крюгер глядел на­хохлившись и поблескивая глазам.

- Ты должна принести ему улиток, - сказала мисс Мэнтрипп. - Он весьма неравнодушен к улиткам.

- Я принесу, - отвечала Полл, - когда немного окрепну. Боюсь, сейчас у меня не хватит сил, чтобы нагнуться и поискать их.

Но уже на следующий день сил хватило. У тети Сары был маленький, как бы игрушечный садик с каменными горками, там Полл набрала ули­ток и принесла Крюгеру. Интересно было смотреть, как он бьет их об пол своей клетки, раскалывает и съедает. Покончив со всеми, он раздул свое круглое горлышко и запел.

- Это он говорит тебе спасибо, - сказала мисс Мэнтрипп.

Она принесла стакан снятого молока. Полл сидела возле двери, потя­гивала молоко, а прохожие - совершенно незнакомые люди! - останавли­вались, улыбались ей и говорили, как они рады, что она поправляется. Кажется, весь город о ней тревожился. Когда она пошла вместе с мамой за покупками, ее везде встречали радостными улыбками, а в универмаге сам старый Маллен вышел к ней из сваей конторы и сказал:

- Рад тебя приветствовать, моя юная леди. Рад, что ты уже выходишь и что зашла. А ведь был момент, когда твоя матушка боялась тебя поте­рять.

Полл сразу почувствовала себя важной персоной. Конечно, она не меч­тала умереть или заболеть еще раз, но даже жалко, что ноги у нее так быстро округляются. К Тео она испытывала нечто вроде ревности: ао под­рос, пока она болела, и теперь был по крайней мере на дюйм ее выше, но все равно оставался гораздо худее ее. Глядя на себя в зеркало, она теперь старалась втягивать щеки и постоянно репетировала этакую слабую, отре­шенную улыбку, чтобы выглядеть печальной и интересной. К тому момен­ту, когда ей довелось познакомиться с леди Марч, она уже довела эту свою улыбку до полного совершенства.

Вместе с мамой Полл шла через площадь, направляясь в булочную, и тут рядом с ними остановился экипаж, послышался высокий надтреснутый голос:

- О, миссис Гринграсс, как приятно видеть, что ваша милая малень­кая дочка совсем поправилась.

Под широкими полями шляпы лицо леди Марч было похоже на ко­мок тонкой мятой бумаги, а затянутые в перчатки руки трепыхались, как воробьиные крылышки. Полл скромно потупилась и улыбнулась. Леди Марч проговорила:

- Бедное больное дитя! Все же, боюсь, она выглядит еще очень сла­бенькой.

- Да, особенно когда она напускает на себя эту дурацкую томность,­ - отвечала мама довольно сурово, не обращая внимания на дочкин укориз­ненный взгляд. - Рада вас видеть, леди Марч. Может, вы будете столь добры передать вашей дочери, что ее новое платье готово и она может за­брать его в любое удобное для нее время?

Полл знала, что это платье уже две недели как готово, и если Арабелла Марч до сих пор не взяла его, то, скорей всего, потому, что перерасходова­ла отпускаемое ей мамашей трехмесячное содержание. Не далее как нынче утром, заглянув в свой кошелек, мама сердито фыркнула и сказала: «На­верное, богатые потому и богаты, что долги не платят».

Леди Марч рассмеялась стеклянным смехом: