Мятущаяся Украина. История с древнейших времен

После смерти короля Владислава Ягайло его наследовал старший сын Владислав Второй, прозванный Ягеллоном. Короновавшись в 1434 году, он прежде всего беспокоился о сохранении и утверждении решений отца. Согласно им в разделенных на воеводства русских княжествах он подтвердил избранных из русских княжеских и уважаемых семей воевод, каштелянов (помощников воевод), старост и судей со всеми другими урядниками, уравнивая их и все русское рыцарство честью и вольностью с польскими чиновниками и шляхтою, и это своим наследникам беречь утвердил присягою. Об этом в 1435 году в своем указе он так записал: «Русские воеводства с рыцарством и всем народом утверждаем на тех правах, привилегиях и вольностях, которые им от отца нашего предоставлены и утверждены при добровольном объединении Руси и Литвы с Польской державой. И да не смеет никто в этих воеводствах пренебрегать их правами и привилегиями в делах рыцарских, а также в отеческих религиях, ибо все народы объединены как равный с равным и свободный со свободным и, как суть единоплеменные, доброй волей единство укрепили, освободившись от ярма татарского общей ратью русской и литовской под руководством Гедиминаса, праотца нашего…»

Король Владислав Ягеллон Второй, устроив внутренние дела, принялся за дела военные. Успехи в этих делах упали на его голову, затуманенную римским духовенством.

В 1435 году король через своих послов предложил мир Турции, остановив давние пограничные споры и стычки. Султан турецкий Амурат Первый, который вел тогда войну с цесарем немецким за Венгрию и Сербию, убедительно просил короля быть посредником между турками и немцами и помирить их или оказать ему помощь в той войне. За это султан обещал большие деньги или уступить территории, граничащие с Польшей. Король от всего этого отказался, а в 1439 году стал на сторону венгров, и выступив со своей армией против турок, разбил их дважды в Трансильвании. А в итоге, встретив султана на венгерской границе, одолел его в главной битве недалеко от Дуная, вынудив султана с остатками армии отступить за Дунай. Результатом этих побед стало то, что венгры признали Владислава своим королем, каким он и был на протяжении пяти лет. Султан тоже признал его венгерским королем и отказался от всех своих претензий в отношении Венгрии, а король снова заключил с султаном мир, который был утвержден с обеих сторон присягами и трактатами. Награждая свое воинство за эту победу, король отметил большими подарками русское воинство, которое храбро сражалось, внеся свой вклад в общий успех. В том походе принимало участие сорок три тысячи человек русского войска под командою воевод киевского Свитольдовича и сиверского Ольговского и полковников Блудича, Дулепы, Претича, Саная, Бурлия и Артазия.

Но мир тот долго не продержался. В 1444 году король его нарушил самым позорным способом. Папа римский Евгений IV, ведая о королевской отваге и храбрости его воинства, которое впервые так громко победило турок, приводящих в ужас всю Европу, подговорил короля напасть на турок. Те в то время воевали с венецианцами и далматским народом, которые, будучи христианами греческой веры, просили папу помочь им в борьбе против турок, обещая за это принять католичество и верховное над собой иераршество. Король долго отказывался, мотивируя это позором для себя и тяжким грехом за вероломство и предательство присяги, данной им и турецким султаном при заключении недавнего мира. Но папа своей буллой освободил короля от всех присяг и обязательств относительно турок, доказывая, что присяги с неверными ничего не стоят и христиане от них всегда могут быть свободными. Дополнительно он прислал к королю своего легата Иульяна Чезарини с солидным мешком золота, который никогда с ним не расставался.

Король, собрав достаточно сил и не оповещая о том султана, двинулся в его провинции и, проходя их как враг, переправился через Дунай, направив свой поход к городу Андрианополю. Султан, узнав о нашествии на его землю войск польского короля с явной войной, без объявления на то причин, жаловался соседям, свидетельствовал небом и землей, поднимая к ним руки… Наконец, клялся всем, что есть на свете, что он не подавал ни одного повода для нарушения мира с поляками и торжественных присяг, которые его утвердили, и закончил такой фразой: «Унизили гяуры своего бога, гаранта мирных договоренностей, поэтому я призываю его себе на помощь!»