Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Я тоже герой. Мы все герои, — ван Зуль окинул взглядом их унылую маленькую комнату Картинки с девушками ее почти не оживляли. — Поцелуй от меня Звездочку.

— Ты хочешь сказать, что она там будет? — Флэндри почувствовал, как дрогнуло сердце.

— Она там была, когда приглашали Каррузерса Ее Шарину и…

— Каррузерс — младший лейтенант. Следовательно, он, ex officio[2], лжец. Лакомые кусочки от мадам Цепхейд недоступны чинам ниже командирского.

— Он клянется, что у милорда на руках были девицы, как, впрочем, и в руках. Так, значит врет. Сделай одолжение дополни его фантазии, когда вернешься. Мне бы не хотелось рассеивать эту иллюзию.

— Обеспечь виски, а я обеспечу байки, — щегольским, выверенным до микрона движением, Флэндри поправил фуражку.

— Корыстный подлец, — простонал ван Зуль, — мог бы соврать ради удовольствия и престижа.

— Знай же, о несчастный, что я обладаю душевным спокойствием, которое возносит меня настолько, что я не нуждаюсь в твоем почтении. Однако не до такой степени, чтобы не выпить с тобой. Особенно после последней партии в покер. Желаю тебе замечательно провести вечер. Я вернусь.

Флэндри спустился в холл и вышел за двери общежития для младших офицеров. Сильный ветер налетел на него. Внизу, над морем, из-за большой плотности воздуха ветры дули слабо, но здесь, в горах, Саксо рождал бури куда посвирепей, чем на Земле. Сухой снег со свистом летел сквозь холод и несмолкаемые завыванья. Флэндри завернулся в плащ, надвинул фуражку и побежал. В его возрасте к гравитации привыкают быстро.

Штаб командования располагался в самом большом здании порта и целый этаж этого здания был отведен под апартаменты для гостей. Флэндри как-то сказал об этом командующему Абрамсу во время одной из бесед, касающихся его опыта общения с тигрийцами. Шеф разведки умел расположить к себе людей, так что они чувствовали себя непринужденно.

— Да, сэр, некоторые мои товарищи удивляются, не…

— Не ожирели ли мозги у Империи, что она использует такое пространство не для кораблей, а под роскошные хоромы для вредных и опасных кутил, которых, в свою очередь, можно использовать, чтобы нам присылали больше оборудования. Да? — подхватил Абрамс.

— Э-э-э… Никто не совершает lese majeste[3], сэр.

— Черта с два, не совершает. Ты просто не можешь сказать этого прямо так, в лоб. Однако в данном случае вы, ребята, ошибаетесь. — Абрамс ткнул в сторону Флэндри своей сигарой. — Подумай, сынок, мы здесь для политических целей. Поэтому нам нужна именно политическая поддержка.

Мы не получим ее, враждуя с придворными, которые пьют шампанское, нежатся в постели и воспринимают это как само собой разумеющееся. Скажи своим друзьям, что этот идиотский отель — блокада.

«Вот где я все узнаю», — подумал Флэндри.

Опознаватель исследовал Флэндри, и дверь открылась. В холле было тепло; взгляд все время натыкался на вооруженных охранников. Они отдавали честь и пропускали мичмана дальше, провожая завистливыми взглядами. Но, по мере того как лифт поднимал Флэндри вверх, его самоуверенность улетучивалась. Переход в земной вес вместо упругой легкости принес ощущение неустойчивости.

— Довольно бесцеремонно, — сказал Абрамс, когда узнал о приглашении, — милорду захотелось новизны, и он позвал тебя. Я думаю, что каждый из его званых вечеров служит определенной цели — сбор негласной информации: чего мы ожидаем, что по этому случаю собираемся делать, и как вообще относимся ко всей этой ситуации.

К этому времени Флэндри уже знал Абрамса достаточно хорошо, чтобы осмелиться ухмыльнуться:

— И как же мы относимся, сэр? Мне бы хотелось узнать.

— А каково твое мнение? Твое собственное, там, внутри, что ты думаешь? Давай, у меня нет магнитофона.

Флэндри нахмурился, подыскивая слова.

— Сэр, я всего лишь работаю здесь, как говорится. Но… теоретически наша бескорыстная цель — спасти земную цивилизацию от разрушения; островитяне зависят от моря так же, как и рыбий народ. А цель Империи — сдерживать экспансию мерсеян в любом районе. Но я не перестаю удивляться, почему эта планета привлекает всех.

— По секрету, — сказал Абрамс, — моя основная задача — найти ответ на этот вопрос. Но пока еще не удалось.

…Слуга в ливрее объявил о прибытии Флэндри. Мичман вступил в апартаменты с радужными стенами и шикарными креслами; на экране шла постановка «Ундины». За буфетной стойкой стояли двое осанистых слуг, еще трое обслуживали гостей в зале — разносили напитки. Офицеры представительства — человек пятнадцать в парадной форме, — разделившись на группки, непринужденно беседовали. Персонал Хоксберга выделялся разноцветной гражданской одеждой. Флэндри заметил только одну девушку. Он почувствовал разочарование, но облегченно вздохнул, увидев квадратную фигуру Абрамса.

— A-а, вот и наш доблестный мичман, — сказал командующий. — Прошу, Хоксберг.