Мичуринский проспект (СИ)

Я вернулся в Академию, я продолжал ходить на пары. Я больше не чувствовал себя изгоем. Все относились ко мне нормально. Не знаю, почему это произошло, то ли потому что я напал на них в карауле. То ли потому что у меня и правда выходило порой смешно шутить, а может потому, что я был замечательным собутыльником.

И, конечно, меня снова позвали на вечеринку. А я, в свою очередь, позвал Лилу. Мы собрались большой и веселой компанией, поймали тачку и двинули в клуб. Я вез с собой таблетки, мне хотелось угостить Лилу. Мало ли. Может быть в этот раз удастся.

Клуб как обычно встретил рассадой наркоманов различной степени трезвости. Из этой разноцветной и потной толпы выделялись две девчонки, они шли, держась за стену и одна из них, выкатив глаза с расширенными до неприличия зрачками причитала:

-- Бля, стены колючие!

Таблетки я, как обычно пронес в носке. Это стало доброй традицией. Странное дело, мне удалось пройти целых два милицейских заграждения. Лилу все не подходила. Я двинулся на танцпол и закинулся таблеткой.

Таблетка не работала.

А может быт мне просто наскучили вечеринки. Уже нельзя было добиться того благостного эффекта, мощного прихода, которые разносится по всему телу и тащит тебя биться в конвульсиях под жесткий бит.

Я слегка покачивался и смотрел на людей вокруг. И вдруг я увидел Аню. Мне казалось, что я видел её еще у входа. Когда она сдавала куртку. Мы даже пересеклись с ней взглядами. После всех моих галлюцинаций, я свыкся с мыслью, что порой я вижу то, чего нет на самом деле, то что я хочу увидеть, или то, чем хочет измучить меня мое больное сознание. Но, увидев её во второй раз я понял, что это реальность. Злая шутка. Аня была с парнем.

Я увидел их в толпе, и протиснулся к ним. Парень стоял, держал на руках кофту, а Аня танцевала рядом. Я подошел к ней и спросил:

-- Сигареты не будет?

-- Держи, -- она протянула мне пачку, -- подняв на меня свои холодные голубые глаза. В ней была вся та же усталость, только теперь к ней прибавилось безразличие, которого раньше я в ней не замечал.

-- Этот с тобой? -- показал я на парня.

-- Ага. Нашел себе новую любовь? -- спросила она.

-- Да. Вон она.

Мне повезло, Лилу стояла у барной стойки и мне даже не пришлось врать. Я засмеялся и двинулся к ней.

-- Пить будешь? -- спросил я у нее.

-- Можно. Возьми мне виски с колой.

-- Ок.

У бара, как обычно на таких мероприятиях, толпился народ. Я стоял в очереди и думал о том, как мы расстались с Аней. Да мы даже не расстались с ней, она просто перестала брать трубку. А я сошел с ума. То ли от любви, то ли от дури.

Через двадцать минут ожидания я, наконец, забрал два стакана и направился к Лилу. Та стояла рядом с парнем, который еле стоял на ногах и записывала что-то в его телефон. Видимо свой номер.

Я стоял как официант и ждал, пока она закончит. Она отпустила парня и взяла стакан.

-- На, держи, -- сказал я и протянул ей таблетку экстази.

-- О, спасибо.

Она бросила ее в стакан, коктейль зашипел и вспенился.

-- Пойдем к моим друзьям, -- продолжила она.

Она разделила МДМА коктейль с товарищами. Так мило. А еще милей казалось то, как она брала номер у того парня. Я определенно ревновал, хотя и не хотел себе в этом признаваться.

-- Слушай, чувак, -- сказал мне один из ее друзей когда мы остались наедине, -- ты же помнишь, как она познакомилась с тобой. Ты был в таком же состоянии как и этот тип.

Не знаю, сколько времени я бродил по клубу в одиночестве, смотрел на народ да попивал свое пиво. Лилу сама подошла ко мне. Она определенно поняла, что я расстроился, и что поводом для моего расстройства послужила она.

-- Помнишь я тебе говорила про парня? -- начал Лилу, -- ну с которым у нас был животный секс?

-- Угу, -- я не хотел с ней разговаривать, а потом утвердительно кивнул и произнес нечленораздельный звук.

-- Ну, я знакомлюсь со всеми, потому что мне хочется удовлетворить свою похоть.

-- А помнишь, -- не выдержал я, -- ты мне как-то написала утром про то, что все мужики козлы?

-- Ну да.

-- Ты переспала с кем-то в ту ночь?

-- Да, со своим другом.

-- А почему не со мной?

-- Не знаю. Слушай, он все равно не перезвонил. Давай может возьмем кокса и оттопыримся как-нибудь?

-- Нет, -- я улыбнулся.

На следующих выходных ко мне приехала Ярик. Он совсем не менялся. Целые дни он проводил все так же: трепался целыми днями по телефону о тачках, о бабах и с бабами да играл в приставку.

После дежурной пипетки гидропоники Ярик завел свою обычную пластинку:

-- Ну что, Дэнчик, телки есть?

-- Да есть одна. Только я с ней поссорился недавно.

-- Так позвони ей.

При всей своей простоте, отсутствию приличных интересов и даже некоторой невежественности, он обладал некоторым обаянием и даром убеждения.