Мидгард

Ветер от движения тяжелых, покрытых костяными пластинками крыльев сбил мальчика и аза с ног. Лиф снова рухнул в трясину из гнилых корней и на несколько минут ослеп и оглох от прилипшей к нему грязи. Он попытался выпрямиться, вытер лицо и судорожно глотнул воздух.

Вокруг него, как вода, заколыхалась волнами трясина, подстегнутая вихрем, поднятым крыльями чудовища. Бальдур, упавший вместе с Лифом, стремился встать на ноги, но его тут же свалил новый порыв ветра, и аз снова упал в болото, а где-то недалеко от него Лифу почудилась маленькая фигура Ойгеля, прочно вцепившегося в сучья.

Медленно, закрыв голову руками, мальчик повернулся и посмотрел на Нидхегера.

От страшного вида дракона у него замерло сердце. Небо над поляной мрачной тенью закрывали крылья чудовища, развернутые во всю длину. Дракон, все еще сидевший на корне ясеня мира, теперь встал на задние лапы, и из его груди непрерывно раздавался угрожающий рев, а полыхавшие злобой глаза сверху вниз таращились на Лифа и аза.

Вдруг под лапами дракона снова что-то блеснуло, какая-то быстрая серебристая искорка мелькнула между его когтей.

И опять, не осознавая, что делает, мальчик встал и, покачиваясь на ходу, двинулся по колышущейся трясине навстречу чудовищу.

— Лиф! Ты сошел с ума? — кричал позади него Бальдур. — Вернись! Я тебе приказываю!

И снова в мальчике проснулось то, что было сильнее, чем его воля и даже — приказ сына Одина. Он продолжал идти, хотя сердце готово было выскочить из груди, а вид дракона внушал ему панический ужас.

Дракон повернул голову сначала в одну, затем в Другую сторону, как змея, осматривающая свою жертву. Взглядом он недоверчиво следил за каждым шагом Лифа. Из полуоткрытой пасти чудовища вырывался поток горячего и вонючего воздуха, от которого Лиф чуть не задыхался.

— Лиф, стой! — в третий раз закричал Бальдур.

Лиф слышал, как аз вскочил на ноги и хлюпающими шагами, утопая в глубокой, по колено, трясине, бросился бежать за ним, но даже не обернулся. Нидхегер заревел, откинул голову назад и забил крыльями. Лиф изо всех сил попытался уцепиться за землю, но порыв ветра от крыльев дракона снова его подхватил, отнес на несколько шагов в сторону и швырнул в болото. Оглушенный ударом, Лиф несколько секунд не мог двигаться, но потом поднял голову и посмотрел на Нидхегера.

В эту минуту дракон взлетел в воздух с легкостью, поразительной для существа такого гигантского размера. Подобно летучей мыши, он все выше и выше поднимался к потолку пещеры. Затем начал описывать круги вокруг поляны и наконец, издав ужасающий рев, спикировал вниз прямо на Лифа!

Лиф не мог уже ни о чем думать. Он вскочил, побежал через поляну и едва успел увернуться в сторону, когда услышал свист крыльев падающего на него чудовища.

Когти Нидхегера погрузились в трясину, вырыв в болоте большую яму, и, когда чудовище снова начало взмывать в воздух, чтобы повторить атаку, на Лифа посыпался настоящий дождь из грязи и гнилой воды.

Лиф встал, побежал дальше и снова заметил серебряную искру на корне Игдразила, там, где недавно находились когти дракона. Хрипя от усталости, он наконец добежал до корня и ловко полез наверх, подгоняемый неудержимым страхом.

Нидхегер напал снова, но на этот раз он выбрал себе жертвой Бальдура. Услышав пронзительный звериный крик, Лиф на мгновение остановился и, затаив дыхание, обернулся.

Бальдур вскочил из вязкой трясины и сломя голову бросился бежать, но не к Лифу, а назад, к опушке леса. Над ним нависла чудовищная тень. Взмахнув последний раз крыльями, дракон выпустил когти.

В последний момент Бальдуру удалось отскочить в сторону. Он споткнулся, покатился кувырком, но тут же снова встал на ноги, когда Нидхегер как живой снаряд шлепнулся в трясину рядом с ним. Дракон и его жертва исчезли под взметнувшимися вверх фонтанами брызг и взлетевшими комьями грязи.

Затем Лиф услышал разъяренный крик дракона и увидел бегущего от него Бальдура.

Лиф полез выше, то и дело оглядываясь в сторону Нидхегера, который передвигался по земле так же неловко, как легко он летал по воздуху. Сложив за спиной крылья, он широкими прыжками заковылял вслед за Бальдуром и достиг опушки леса чуть позже аза.

Бальдур сделал единственное, что еще могло его спасти: попытался спрятаться под толстыми корнями, чтобы уйти из поля зрения дракона. Но Нидхегер не собирался его искать. Он немного выпрямился и ударами крыльев начал поджимать под себя толстые корни, как сухую траву. Раздался оглушительный хруст и треск ломаемых веток.

А Лиф отчаянно лез вверх. Чтобы добраться до верхушки корня, ему требовалось несколько минут, но эти минуты были самыми длинными в его жизни. Когда же наконец он долез до нужного места, его голова закружилась от усталости.

Затем снова что-то сверкнуло. Это была уже не искорка, а резкая вспышка света, отблеск какого-то серебристого металла. Необычное зрелище придало ему сил. Дрожа от волнения, он выпрямился, перекатился через шершавый ствол — и упал в глубокую яму, оставленную когтем Нидхегера.