Мидгард

— Скоро прилетим, — ответил Геймдал. — Последний участок пути нам придется проскакать на лошадях, потому что орлу запрещено появляться в Азгарде. Это будет не трудно. Я уже отдал приказ привести из конюшен самых быстрых лошадей.

— Разве орел живет не в Азгарде? — удивленно спросил Лиф.

— Нет, — ответил Геймдал. — Его дом находится на вершине Ясеня Мира, на самой верхней ветке Игдразила. — Он наклонился вперед и нежно погладил шею огромной птицы, хотя орел вряд ли смог бы почувствовать его прикосновение. — Говорят, что этот орел служит Одину. Но это неправда. Он не служит никому, даже Верховному Богу. Одину понадобилось немало красноречия, чтобы убедить его отправиться в путь.

Геймдал засмеялся, когда заметил удивленный взгляд Лифа.

— Посмотрика на него, — продолжил он. — Разве ты поверишь, что на земле или на небе найдется хоть кто-то, чьей воле подчинится этот гордый орел?

Лиф покачал головой, хотя не был уверен, что правильно понял, что имел в виду аз. Впрочем, уже не раз случалось, что слова азов казались мальчику загадочными и непонятными. Лиф старался убедить себя, что азы — это не люди и у них своя логика и свои понятия о том, что хорошо и что плохо.

— Хватит болтать! — недовольно буркнул Локи. — Мы уже подлетаем.

Лиф испуганно поднял на него глаза. Локи вел себя так молчаливо и замкнуто, что Лиф давно забыл о его присутствии и разговаривал только с Геймдалом. Взгляд Локи был холоден, он смотрел на Лифа как человек смотрит на ползущее у его ног насекомое. Мальчик невольно вздрогнул. Равнодушие Локи испугало его больше, чем ненависть смотревшего на него утром Суртура.

Из серого тумана выступила неясная тень. Сначала она была бледной и расплывчатой, но быстро приближалась и вскоре превратилась в блестящую черную гору. Орел взмахнул крыльями, замедляя свой полет. Он облетел вокруг горы, а затем мягко, как перышко, приземлился на ее обледеневшую вершину. Геймдал и Локи вскочили на ноги. Геймдал усадил Лифа себе на плечо. Орел растопырил крылья, чтобы оба аза спустились по ним, как по лестнице. Геймдал опустил Лифа на землю. Мальчик захотел еще раз полюбоваться красивым полетом птицы, но орел скрылся в тумане раньше, чем он успел поднять голову. Они стояли на вершине горы, а вокруг ничего не было видно из-за густого тумана. Лиф догадался, что именно этот туман отделял мир людей от мира богов. Было очень холодно, но жжение в легких прекратилось, и мальчик смог нормально дышать. Несмотря на холод, Лиф не ежился и не дрожал.

На этом чудеса не кончились. Геймдал, словно что-то ища, огляделся по сторонам, затем сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Звук эхом отразился от соседних скал, и не прошло минуты, как из тумана навстречу им выбежали три высоких белоснежных боевых коня, оседланные и с надетой уздечкой. Не говоря ни слова, Геймдал схватил Лифа за талию и усадил в белое кожаное седло средней лошади. Сам вскочил на правого жеребца, а Локи — на левого. Лошади помчались рысью.

— Куда мы скачем? — спросил Лиф.

Вместо ответа Геймдал указал вперед, в полосу тумана. Там, где минуту назад не было ничего, кроме жутких клубящихся облаков, теперь раскинулась широкая радуга. Она вырастала из земли и круто уходила вверх, в бесконечность. Ее краски беспрерывно переливались, будто заполненные светящейся водой. Сияние радуги было таким ярким, что Лиф зажмурился.

— Что… что это? — дрожащим голосом прошептал он.

— Бифрёст, — с нескрываемой гордостью ответил Геймдал. — Небесный мост. Посмотри на него внимательно, Лиф: ведь ты первый из смертных, кому разрешено на него ступить.

Кони помчались быстрее, и когда Лиф уже решил, что они пронеслись сквозь радугу, кони отделились от земли и вместо каменной поверхности под ними раскинулось море красок небесного моста. Лиф заметил, что золотые копыта коней не касаются Бифрёста, а как бы движутся по воздуху. Они мчались быстро, как ветер. Не прошло и минуты, как черные скалы позади них Исчезли. Лошади бежали во всю прыть, но Конец моста все не показывался. Только через несколько минут, которые показались Лифу бесконечными, он увидел далеко впереди какую-то тень. Геймдал вдруг вскрикнул от радости и пришпорил свою лошадь. Лиф и Локки отстали, и им пришлось догонять Геймдала, когда он скрылся из виду.

Тень на другом конце Бифрёста быстро росла и скоро превратилась в невероятных размеров крепость. Ее башни были как горы, а стены отвесны и высоки, как берег, на котором вырос Лиф. Позади ее зубцов горели яркие костры, но чем ближе всадники подъезжали к крепости, тем выше вырастали ее стены и костры превращались в бледные искорки. Мальчик замер от удивления, когда увидел ворота крепости, к которым, подобно вливающемуся в реку красочному водопаду, спускался небесный мост. Они были высотой в сотню метров и такими широкими, что в них могли войти одновременно пятьдесят всадников.