Мидлмарч

— Нет, разумеется, пока вы пользуетесь взаимностью. Но отношения такого рода, как бы долго они ни существовали, рано или поздно могут измениться. Я с легкостью представляю себе, как опрометчивым поведением вы ослабляете узы, привязывающие к вам мисс Гарт — вспомните: она связана с вами только словом, — и в таком случае другой человек, пользующийся ее несомненным расположением, может надеяться завоевать ее любовь, равно как и уважение, которого вы по собственной вине лишились. Я вполне явственно представляю себе такой исход, — с жаром повторил мистер Фербратер. — Взаимная приязнь и родство душ способны вытеснить даже давнишнюю привязанность.

Фред подумал, что если бы мистер Фербратер вместо столь изысканного красноречия пустил в ход клюв и когти, то и тогда его нападение не казалось бы таким жестоким. С ужасом он заподозрил, что Мэри и впрямь изменилась к нему и высказанное Фербратером предположение имеет под собой реальную основу.

— Я, конечно, понимаю, со мной разделаться легко, — сказал он удрученно. — Если Мэри начнет сравнивать. — Не желая выдавать своих чувств, он умолк, затем добавил с горечью: — Но я-то думал, вы мне друг.

— Это верно, иначе мы бы здесь не находились. Впрочем, сперва я намеревался поступить совсем не так. Я говорил себе: стоит ли вмешиваться, если этот юнец сам все делает себе во вред? Ты ведь человек не менее достойный, а разделяющие вас шестнадцать лет, проведенные тобой в тоскливом одиночестве, только увеличивают твое право быть счастливым. Он может сбиться с пути, ну и пусть, воспрепятствовать этому ты, вероятно, не сможешь, так воспользуйся же своим преимуществом.

Снова пауза, и в сердце Фреда прокрался неприятный холодок. Что-то он услышит дальше? Ужасно, если Мэри что-нибудь уже известно… предостережение приняло в его глазах облик угрозы. Когда священник заговорил опять, его голос звучал совсем иначе, и этот новый тон пробудил в душе Фреда надежду.

— Однако прежде я руководствовался более благородными намерениями, они победили и на этот раз. Я решил, что лучше всего помогу вам, Фред, откровенно рассказав все, что я передумал. Ну а сейчас… вы поняли меня? Я хочу, чтобы вы с Мэри были счастливы, и если произнесенное мною слово предупреждения каким-нибудь образом способно помешать разрыву, то это слово я сказал.

Голос его под конец звучал негромко, глухо. Он умолк, они стояли на травянистом клочке земли, там, где от проезжей улицы ответвлялась небольшая, ведущая к церкви святого Ботольфа, и мистер Фербратер протянул руку Фреду, как бы показывая, что разговор окончен. Фреда охватило неведомое ему прежде волнение. Кто-то сказал однажды, что любой благородный поступок, приводя в трепет, очищает человека, и тот, словно родившись заново, готов начать новую жизнь. Нечто подобное испытывал сейчас Фред Винси.

— Я постараюсь быть достойным, — сказал он и, запнувшись, закончил: Не только Мэри, но и вас.

А мистер Фербратер, повинуясь внезапному движению души, добавил:

— Я вовсе не считаю, Фред, что вы утратили в какой-то мере ее расположение. Успокойтесь, все у вас будет отлично, но зависит это от вас самого.

— Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали, — ответил Фред. Сказать тут нечего, я просто постараюсь, чтобы не пропало даром сделанное вами добро.

— Вот и прекрасно. До свиданья, и да благословит вас бог.

На том они простились. Но каждый еще долго шел пустынной, освещенной звездами дорогой. Размышления, которым предавался Фред, можно вкратце выразить так:

«А ей и вправду хорошо было бы выйти за Фербратера, но нравлюсь-то ей я, и мужем стану неплохим».

Мистер Фербратер, пожалуй, смог бы подытожить свои размышления, слегка пожав плечами и сказав:

«Удивительно, какую роль порой играет в нашей жизни женщина: отказаться от нее — чуть ли не героический подвиг, завоевать — великое искусство».

67

В душе идет гражданская война;

Уже с престола свергнута Решимость

Назойливыми нуждами, и Гордость,

Визирь, еще недавно непреклонный,

Теперь красноречиво говорит

От имени мятежников голодных.