Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Практические ограничения, с которыми сталкивался «абсолютизм», хорошо известны. Финансовые нужды подталкивали режим идти на компромисс с частными лицами и правительственными чиновниками, купившими свои посты; использование механизмов патроната вынуждало потакать корыстным интересам властных группировок; географическая удаленность и разнородность территорий мешала управлять государством как единым целым. Теоретические ограничения менее известны, однако более значимы. Ни один монарх к западу от границ России теоретически не был настолько абсолютным, чтобы нарушать права подданных или вводить налоги без их согласия. Кроме того, уже было показано, насколько поверхностно называть некоторые режимы «абсолютистскими». Во–первых, любое полномочие монарха действовало не единообразно на всех подчиненных ему территориях, а варьировалось согласно местным законам и обычаям. Во–вторых, правление осуществлялось министрами, не обязательно имевшими одинаковые взгляды на конституцию. Как после этого французскую — да и другие европейские монархии — можно считать «абсолютными»?

¹Turpin С. 1985.British Government and the Constitution.Weidenfeld and Nicol-son. P. 107.

РОЖДЕНИЕ

Миф берет свое начало в работах сэра Джона Фортескью, относящихся к 1460–м годам. Именно он несет ответственность за вечно популярную легенду о том, что в парламентах есть нечто специфически английское. Когда он впервые предложил эту идею, она казалась нелепой. Финансовая необходимость подталкивала государей учреждать по всей Европе консультативные ассамблеи, многие из которых успели обзавестись штатом постоянно действующих чиновников и комитетами, имевшими право выступать от имени представительств в перерывах между сессиями; они вотировали и взимали налоги и платили своим должностным лицам. У английского парламента таких преимуществ не было.¹ И тем не менее Фортескью объявил, что, поскольку английские короли обладали прерогативой (dominium regale), они находились в исключительном положении, нуждаясь в одобрении парламентом законов и налогов (dominium politicum). Напротив, французские монархи могли поправить свое финансовое положение за счет собственности подданных. Если бы он проявил больше усердия и заглянул в мемуары Коммина, министра Людовика XI, то убедился бы в своей неправоте. Теперь нам известно, что dominium politicum et regale было в Европе нормой, а не исключением.² Однако из контекста ясно, что Фортескью не был заинтересован в точном анализе зарубежных конституций, поскольку объяснял существующий контраст трусливым нежеланием французов восстать против своих правителей. Его намерением было очернить национального врага.

На протяжении XVI и начала XVII столетий англичане продолжали радоваться своей удаче. Они считали свой парламент единственным защитником прав, жизни, свободы и собственности. Правителю, который пользовался доверием своего народа, не нужно было отчуждать их собственность силой: они свободно отдавали ее на законные нужды монарха. В то же время они охотно признавали абсолютную власть короны в ее прерогативной сфере. В частично смешанной конституции королевская власть была представлена абсолютным монархом, который был не угрозой, а гарантом прав подданных. До того как сформировалось убеждение в том, что на континенте монархи превышали свои полномочия, можно было обнаружить, что члены парламента признавали, что власть их государя в некоторых отношениях превосходит их собственную. В 1610 году Дадли Карлтон противопо-

¹R"ussel C. 1983. The Nature of a Parliament in Early Stuart England // Tomlin-son H. C. Before the English Civil War.Macmillan. P. 133-134.

²Commines P. De. 1972. Memoirs. Penguin. P. 344-347; Koenigsberger H. G. 1975.Dominium Regale and Dominium Politicum et Regale: Monarchies and Parliaments in Early Modern Europe.Inugural Lecture at King's College. London. P. 6.

ставлял широкие полномочия Якова I более ограниченным прерогативам испанского короля.¹

ДЕТСТВО