Миф и жизнь в кино: Смыслы и инструменты драматургического языка

В триллере «Телохранитель» (1992) наемный убийца, главный враг, появляется в середине фильма – у всех на виду. Поскольку у Фрэнка и Рейчел разлад, она пытается спровоцировать его и вызвать ревность. Увидев, что Фрэнк знаком с этим человеком, она флиртует с ним, пока дело не заходит слишком далеко. Таким образом создается впечатление, что этот персонаж уже выполнил свою функцию: функцию пешки в руках Рейчел, повода для ревности Фрэнка, и вдобавок он не самый учтивый кавалер, что подчеркивает джентльменство главного героя. Инцидент считывается как элемент любовной истории героев и повод для конфликта между ними, а не как элемент триллера.

В «Красоте по-американски» фигура полковника Фиттса поначалу занимает свое место в ряду подозреваемых (напомню: с самого начала фильма герой заявляет, что в конце умрет). Незадолго до развязки выясняется, что за жестоким, суровым характером и гомофобией Фиттса скрывается глубоко подавленное влечение к мужчинам. Когда Фиттс является в гараж Лестера, но вместо ожидаемой агрессии пытается его поцеловать, в сознании зрителя происходит «ложное откровение»: ага, вот какая функция у полковника в фильме, его можно списать со счетов как подозреваемого. Кто же из оставшихся сделает это? Инцидент переключает наше внимание на других персонажей и одновременно создает настоящий повод для Фиттса вернуться с пистолетом. Если раньше нам казалось, что в Лестере он видит олицетворение всего, что он неистово отвергает и ненавидит, и эта версия оказалась развенчана, то теперь Фиттс неожиданно мстит за то, что его отвергли, за естественную реакцию Лестера на его отчаянный поступок, потребовавший от него столько сил и смелости. Виной всему – все тот же неправильно истолкованный образ Лестера. А он, в свою очередь, привязан к основной линии героя и ее морально-тематической составляющей: человек, внезапно обретший свободу от условностей, вызывает антагонизм окружающих, не привыкших к его новой роли, и это запускает цепочку реакций. Лестер олицетворяет все субъективные страхи окружающих его персонажей.

В «Шестом чувстве» герой Брюса Уиллиса, Малькольм, разделяет ряд сцен со своей женой. Но по особенности сюжета, которую мы узнаем лишь в конце, она не может видеть его. Как быть автору? Как скрыть финальный поворот? Можно, конечно, весь фильм не сталкивать героя с другими людьми, кроме мальчика, и видеть его исключительно в одиночестве. Но это не драматургический вызов, и притом цена за такой халтурный ход – крест на драматической коллизии, связанной с женой. Тогда автор дает зрителю ложную версию: жена не разговаривает с Малькольмом не потому, что он невидим для нее, а потому, что у них натянутые отношения, их брак на грани развала. В финале автор напоминает нам об этих сценах, которые теперь трактуются совершенно иным, удивительным (мифическим!) образом. Вдобавок в финале актуализируется забытая линия с ранением Малькольма в прологе. Мы полагали, что тот инцидент как-то связан с развалом брака героя. Он стал одержим, стремится помочь мальчику любой ценой, поскольку разочаровал подростка из пролога, ставшего опасным для общества в своем запущенном состоянии. Из-за этого Малькольм редко бывает дома и отдалился от жены. Это тоже часть ложной версии. Ранение оказывается убийством, и все смыслы переворачиваются.

Великолепная ложная версия использована в третьем сезоне сериала «Остаться в живых». Зритель к тому моменту уже привык, что основное действие перемежается флешбэками, историями из прошлого различных персонажей, которые могут пролить свет на то, почему они здесь оказались, как им следует быть дальше, какие моральные дилеммы их преследуют и какие «призраки» из прошлого могут повлиять на их выбор в настоящем. В третьем сезоне ряд вставок показывает нам сюжет с Джеком в Лос-Анджелесе – заросшим бородой, пьющим и помятым. Ложная версия зрителя: это снова что-то из прошлого Джека. Шокирующее откровение наступает в финале, когда Джек встречается с… Джейн, которую он не знал до знакомства на острове! «Мы совершили ошибку, – говорит он ей. – Мы не должны были покидать остров». Эпизоды с Джеком все это время рассказывали нам о будущем, а не о прошлом! Герои выберутся с таинственного острова – и сюжет продолжит развитие, остров все равно не отпускает их. Мы заглянули в жизни полюбившихся героев на месяцы вперед, приоткрыли завесу тайны их судьбы – и только сейчас это поняли.

Провал как элемент неожиданности

Зачастую точки в истории, когда у героев «все потеряно», тоже воспринимаются как неожиданный поворот, непредсказуемый жизненный элемент, который волнует воображение и впечатляет зрителя. C каким изумлением мы смотрим на эти сцены в кино! Зритель обожает безвыходные ситуации. Момент «все пропало», незнание, каков выход из положения и есть ли он, будоражит. Более того, именно в этой точке и возникает один из наиболее сильных векторов ожиданий (векторы ожиданий запускаются целью/желанием и проблемой; в данном случае проблема необходима мощнейшая).