Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство

"Всё, что ты знаешь — ложь" заявил однажды радикальный поэт Илья Кормильцев, а "все открытые двери ведут в тупик". Исходя из того, что нам теперь известно о таких базовых институтах человечества, как брак и семья, так оно и есть, и чтобы пазл сложился, надо лишь перевернуть нашу картину мира ровно вверх ногами. Даже те, кого у нас принято считать «взрослыми», в реальности оказываются несмышлёными детьми, некритично делающими всё, как им сказали. Именно поэтому самой культурой «взрослость» была маркирована ценностью, к которой нужно стремиться, а «детство» было ввергнуто в презрение, из которого надо поскорее выбраться, — потому что «взрослый» угоден этой древней идеологии, она ему рукоплещет, ведь он тот, кто всё послушно исполняет.

И вправду, чтобы понять этот мир, его надо перевернуть вверх ногами.

Когда делишься с людьми мыслью, что семью можно создать в любом варианте, а не обязательно "как принято", в их лицах видны восторг и растерянность одновременно: восторг — потому что идея захватывает, а растерянность — потому что всё так просто, но они никогда об этом даже не думали. Отсутствие инстинктов у человека с лихвой компенсируется перениманием культурных шаблонов и восприятием мира только через них. При этом за пределами шаблонов остаётся неувиденным миллион иных возможностей. Мы привыкли ходить по натоптанному, и это большая наша беда.

Немецкий философ XVIII века Георг Кристоф Лихтенберг говорил: "Заурядный человек всегда приспособляется к господствующему мнению и господствующей моде, он считает современное состояние вещей единственно возможным и относится ко всему пассивно. Ему не приходит в голову, что всё — от формы мебели до тончайшей гипотезы — решается в великом совете человечества, членом которого он является. Он носит обувь с тонкими подошвами, хотя острые камни мостовой и режут ему ноги; пряжки у него сдвинуты к самым пальцам и поэтому часто за всё зацепляются. Он не думает о том, что форма обуви так же зависит от него, как и от того дурака, который первым начал носить тонкие подошвы на плохой мостовой. Великий же гений всегда задаёт вопрос: а может быть, это неправильно?.. Поблагодарим же этих людей за то, что они порой хоть однажды встряхивают то, что стремится осесть" (Лихтенберг, 1964, с. 84).

"Наличие собственного взгляда — это очень серьёзное завоевание", говорит антрополог Светлана Адоньева. "Потому что, на самом деле, мы смотрим на мир не своими глазами, в этом проблема. Мы смотрим теми глазами, которые нам «вставили» по мере нашего воспитания, образования и взращивания. Эти глаза вставлены, мы ими смотрим, мы ими оцениваем, мы дальше воспроизводим ту реальность, в которую нас поместили". Таким образом сложившаяся культура снабжает нас сильно ограниченным перечнем сценариев жизни. Причём с развитием технологий в XX веке культура эта потерпела сокрушительный удар, по сути, была разрушена. Старые нормы и культурные сценарии больше неактуальны и не работают. Их воспроизведение в новых условиях не даёт былых результатов. И чтобы возникли новые сценарии, надо создать новую культуру. "Её нужно именно создать каким-то образом, её пока нет. Сейчас интересное время. Время для создания реальностей" (Адоньева, 2014).

"Теряя в кризисе мир, человеку надлежит, исходя из имеющихся у него предпосылок, вновь создать свой мир из первоначала… Он должен подойти к границе, чтобы ощутить свою трансцендентность" (Ясперс, 2008, с. 158).