Мой друг — красавчик, пользующийся большим спросом у женщин, — однажды поведал, как от всего этого устал. Ему было трудно поддерживать общение с женщинами, с которыми он хоть однажды имел секс, так как при каждой следующей встрече они всячески стремились вновь свести общение к этому же. Наиболее близкая его подруга, с которой встречался больше года, регулярно зазывала на свидания, и он всё чаще выставлял условие:
— Хорошо, давай, но только без секса? Просто прогуляемся, поговорим…
— Так легко, — отвечала она. Но при встрече же вновь запускала руки туда, куда решено было не пускать. И регулярно происходили стычки, вплоть до сильных ссор по этому поводу.
В советской психиатрии даже описан крайний пример такого сценария. Мужчина на фоне некоторых жизненных стрессов больше двух месяцев не проявлял сексуальной активности.
Но раз культура запрещает сексуальность женщины, то для объяснения того факта, что секс вообще случается, необходимым образом возникает концепция мужской одержимости сексом, сексуальным монстром объявлен именно мужчина. При этом роль полового гиганта, диктуемая культурой, выписывает занятные фортеля: стоит только мужчине откровенно сказать женщине, что к сексу он в целом равнодушен, так тут же будет с удивлением осмотрен с головы до ног, будто школьник на предмет ветрянки, и потом прозвучит сакральный вопрос: у тебя не было никакой детской травмы?
Ещё поэтесса XII века Мария Французская писала о рыцаре, который не смотрел на женщин, что это
В нашей культуре принято считать любовные подвиги достоинством мужчины и это оказывается явным давлением на него. И потом молодым парням очень сложно признать, что они лишились девственности далеко не в 16–18, а позже, и тот факт, что им совсем не хочется заниматься сексом семь дней в неделю. Когда мне было 24, моя сексуальная наставница десятью годами старше учила: если скажешь девушке, что к сексу ты спокоен, то сразу для неё утратишь интерес… Ей важно оставаться сексуально желанной.
Вспоминая юные годы, могу сказать, что друзья часто говорили о девчонках и сексе, и я в этих беседах, больше похожих на браваду, тоже участвовал. Но вот уже тогда осознавал, что делаю это скорее потому, что так принято, нежели я этого в действительности сам хочу. Как-то, уже лет в двадцать, ехал на другой конец города к девчонке, пригласившей пить вино, а сам думал: сидел бы сейчас дома, читал книгу, и никакой суеты… Возможно, мало какой мужчина может позволить себе такие изобличающие самокопания. Хотя уверен, основа для них имеется у многих.