Миф о другой Эвридике (СИ)

Аромат невидимого отсюда, но близкого моря полузнаком, тонок-прохладен: наверное, таким он всегда ощущался в этот час раннего рассвета. Солоновато-йодистый сквознячок веял над ещё не проснувшимся предпортовым районом Нижнего города: над улицами, скверами, крышами и дворами жилых-пожилых домов, разномастных предприятий, баз, складов, фирмовых контор-офисов; доплывал досюда, до длиннющего двора фабрики «Сабринский сувенир». Рамин вновь глубоко вдохнул этот свежий букет, выйдя из проходной. Рядом шагал Стас, а впереди, полуобернувшись к ним – лёгонький, мелкостриженный старикан-охранник в сером пиджачке. Лисьи глазки его источали трудовое рвение.

– Четвёртый цех – он сам по себе от нас. У них свой въезд, своя проходная с соседней улицы. Ну и с общей территории, да, тоже имеется. Мы из них мало кого знаем, там охрана своя, крутая, и с нами они не сильно дружат. Через двор путь ближе. Но посторонних туда не пускают. Окромя начальства, конечно. Но вас-то пропустят, товарищ майор.

– Нас-то пропустят, – утвердил Рамин. Переглянулся со Стасом. Стас иронически хмыкнул.

«Товарищ майор»… Это Рамин придумал в последний момент, убедившись, что в тесной фабричной проходной только два вялых охранника: сухой старикан и толстяк лет сорока с пухлыми вареничными губами. Рамин громогласно объявил себя майором, а Стаса капитаном «спецподраздела «игрек» управления службы безопасности, проводящими «секретную проникающую операцию», ошпарил их служебно-пронзительным взглядом, проговорил несколько словесных ключевых формул, махнул перед стариканом своим негрозным удостоверением, на котором тот не посмел сфокусировать глаз. Охранники вытянулись по струнке, готовые мгновенно отвечать на вопросы.

Выяснилось, что с час тому назад к проходной подошли и были впущены («сугубо для разбирательства и проверки документов…» – старикан) две девицы-близняшки с очень странными выраженьями лиц. Они потребовали срочно вызвать по телефону Сиртака («а кто он таков, этот Сиртак, мы без понятья вообще…» – старикан). Тогда им понадобился седой Арон («за Арона я слыхал, он реально, из четвёртого…» – толстяк). Только Мехлиса хорошо знали оба доблестных стража, это был начальник четвёртого цеха. Девицы спросили, как пройти в четвертый. Охранники, неожиданно для себя, подробно объяснили, а толстяк даже вызвался проводить их через тёмный двор («какие-то они были… вроде как, не в себе… они по дороге спрашивают, точно ли есть там кто?.. я говорю, само собой, дежурные и все телефоны у них… они говорят, вот всех разом и вызовем, и начнём бал… я говорю, что за бал такой?.. чего это вы среди ночи?.. и кто вы есть вообще?.. и почему это я с вами?.. они говорят, не твоё дело, сидите там с дедом и не дёргайтесь, и упаси вас Бог, прикоснуться к телефону – тогда сегодняшний рассвет состоится без вас»).

Охранники действительно никуда не стали звонить с докладом о ночных пришелицах. Не из-за одной лишь дурацкой угрозы. Что-то необъяснимое в облике девиц заставило их отложить звонок на четверть часа, на половину, на целый час, утешаясь мыслью, что в четвёртом сами разберутся во всём и отреагируют, как надо, уж там-то люди серьёзные.

Если кто и приезжал в четвертый к двум странным гостьям, то, наверное, с другого, уличного въезда; о том старикану и толстяку было неведомо. Зато ещё одно нескучное событие досталось им лицезреть.

Несколько минут назад с заводского двора на проходную влетела запыхавшаяся компания из шести молодых девиц («никак иначе, напрямки из четвертого… у нас ночных смен не бывает, всё заперто, а в четвертом – почём знать… однако, навряд… работницы не выскакивают посредь ночи в такой поспешке и перепуге и пистолетов с собой не носят…» – старикан). В самом деле, одна из девиц, наставив пистолет на охранников, потребовала выпустить их. Очутившись за проходной, она тут же выбросила пистолет, и вся компания припустилась бегом по пустой улице.

После этого приключения, вконец озадаченные стражи, решили всё-таки звонить, кому следует. Но не успели. Появился Рамин в образе «спец-майора» и категорически запретил любые звонки. Сурово пояснив, что всё происшедшее является частью масштабной секретной операции, что руководство фабрики он проинформирует лично, а самовольное разглашение сведений об этом чревато большими неприятностями. Затем приказал толстяку оставаться на месте, «контролировать улицу» и никого не впускать на территорию, а старикану – показывать дорогу к четвертому цеху.

Фабричный двор был неряшлив и почти пуст. Вдоль бетонного забора виднелись несколько старых, тронутых ржавью, автоконтейнеров, за ними, под шиферным навесом – неаккуратные стопы фанерных ящиков, штабеля досок, связки пластмассовых трубок, узлы каких-то неведомых механизмов. У стены здания стояли два небольших грузовика-фургона с матерчатыми тентами. За углом какой-то пристройки – переполненные короба с отходами: месивом поролоновых огрызков, обрезков кожи, кусков пластика, клочьев цветной плёнки и бумаги.

– Что производит фабрика? – спросил Рамин.