Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику

Пространство для маневра открывает большие возможности для того, чтобы группы интересов, как частных, так и публичных, а также лоббисты и бюрократы могли добиваться своего.

Однако, на мой взгляд, вероятность того, что группы интересов могут напрямую «уводить на ложный путь» демократический процесс, невелика. Политики редко хватаются за непопулярную политику только потому, что ее проведение лоббирует какая-то группа интересов или какая-то группа интересов платит им за ее реализацию. На кону стоит их карьера, поэтому овчинка не стоит выделки. Вместо этого группы интересов движутся по внешней границе безразличия публики[82]. Если последнюю не заботит то, каким образом лучше снизить степень зависимости от иностранной нефти, производители этанола могут выбить себе налоговые вычеты. Но им не удалось бы добиться запрета бензина, как бы они его ни лоббировали.

И наконец, сколько бы власти ни приписывали СМИ, их поведение на самом деле определяется вкусами потребителей.

Конкуренция побуждает их передавать такие новости, которые интересны зрителям. С точки зрения стандартной теории рационального выбора это снижает издержки по поиску политической информации и тем самым способствует работе демократии. Но я не уверен в том, что зрители получают от СМИ так уж много информации. На самом деле, как и политики, СМИ показывают зрителям то, что те хотят видеть, и говорят им то, что они хотят услышать[83].

Конечно, у СМИ, как и у политиков, имеется пространство для маневра. Но они точно так же дрейфуют по границам зон безразличия избирателей. Если история о шокирующей катастрофе с некоторым либеральным[84] акцентом подачи хорошо воспринимается мэйнстримовой аудиторией, то в основном продемократические СМИ могут подсунуть в материал немного левых комментариев. Но если конкретное СМИ слишком далеко отклонится от мнения типичного зрителя или просто будет слишком педантично, аудитория от него отвернется. Поэтому, хотя согласно общепринятой точке зрения СМИ оказывают значительное влияние на избирателей (поскольку частное благо развлечения подменяет собой общественное благо информирования), было бы еще более ошибочным считать СМИ источником распространенных заблуждений. Как мы увидим ниже, заблуждения существовали задолго до СМИ и продолжают цвести пышным цветом, поскольку аудитория предрасположена к тому, чтобы принимать их на веру.

Повторюсь, что моя теория исходит из ключевой роли избирателей. У избирателей есть взгляды (которые могут быть обоснованными или необоснованными) о том, как устроен этот мир. Они склонны поддерживать политиков, которые выступают за проведение политики, которая, с точки зрения избирателей, благотворна для общества. Политики, в свою очередь, нуждаются в поддержке избирателей для того, чтобы получить и сохранить за собой должности. Хотя немногие из них воздерживаются от выражения притворного согласия с популярными взглядами, это редко когда необходимо: успешные кандидаты обычно искренне разделяют мировоззрение избирателей. Стараясь убедить политиков в своей правоте, группы интересов соответствующим образом формулируют свои требования. Они просят об уступках в тех вопросах, по которым общественное мнение никак не сформулировано, и не выходят за их пределы. И наконец, СМИ делают все, чтобы развлечь публику. Поскольку публику развлекает скандальное поведение политиков и групп интересов, СМИ его поджидают, как сторожевые псы поджидают взломщика. Но, как и все сторожевые псы, СМИ играют подчиненную роль. Каким бы адекватным ни было их освещение событий, если оно не соответствует базовым взглядам их зрителей, последние переключат канал.

Заключение

Чтобы развенчать чудо агрегирования, эта книга рассматривает эмпирические данные о систематической ошибочности взглядов избирателей в области экономической теории. Это не означает, что их взгляды являются более корректными в других областях. Более того, я надеюсь, что эксперты в других областях воспользуются моим подходом, чтобы объяснить, как предубеждения избирателей искажают политику по вопросам из их области знания.