Миф о «застое»

В 1983 г. Яковлев достиг пенсионного возраста. В. Легостаев: «Достоверно известно отчётливо негативное отношение Андропова к личности Яковлева. Поэтому тот факт, что последний вернулся в Москву, когда генсеком был Андропов, породил в своё время множество различных слухов и догадок (То есть «негативное отношение» было для публики. – Л.С.). Сам Яковлев намекает, что вернулся в столицу по собственной воле, когда понял, что дальше “так жить нельзя” и пришла пора ему вмешаться». И далее: «Избрание в ноябре 1982-го Генеральным секретарём Андропова практически перечеркнуло для Яковлева какие-либо виды на дальнейшее продвижение по карьерной лестнице. Хорошо зная из собственного опыта, что под лежачий камень вода не течёт, посол задумался над обустройством надвигающейся старости. Так совпало, что в этот момент в Москве образовалась завидная для каждого высокопоставленного пенсионера вакансия – умер известный академик Иноземцев, директор престижного Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Вот на это директорское место и нацелился из далёкой Оттавы галантный советский посол.

Трудно, правда, сказать, с какой такой радости он возомнил себя академиком по части мировой экономики.

Определив для себя цель, без пяти минут пенсионер стал искать пути её достижения. И нашёл. Вторую позицию в партии занимал в тот период, как помним, давний коллега Яковлева по отделу пропаганды Черненко. К нему-то, по моим сведениям, и направил свои стопы посол с просьбой о содействии. При всех своих замечательных человеческих качествах, Черненко как руководитель имел один крупный недостаток: он не умел отвечать на обращенные к нему просьбы “нет”. Этим широко, а иногда просто безжалостно пользовались люди, способные получить к нему доступ. Воспользовался этой слабостью в своих интересах и Яковлев, добившись от Черненко обещания поддержать перед Андроповым его претензии на место директора ИМЭМО. (Хотя, думаю, дело не в мягкости Черненко. Друг всех генсеков член «Хабад» Арманд Хаммер в каждый свой приезд в Москву дарил им подарки «с намёком»: одному – обезьянку, играющую с черепом, другому – письмо с ленинским автографом… Но вот товарищу Черненко миллионер вручил (или наградил?) золотой масонский знак “G”. За что удостоился генсек КПСС этой награды? Кинокамера запечатлела довольный вид награждаемого – видать, чем-то выслужился Константин Устинович, раз к двум “Золотым Звёздам” Героя Соцтруда за короткий срок своего правления сумел прибавить ещё и золотую масонскую награду… Показательно, что присутствующие при награждении восприняли это как должное [ «Истоки», 1993, № 1].)

В силу сложившегося тогда в Политбюро расклада политических влияний, Андропов не стал возражать против ходатайства Черненко. Тем более что оно было подкреплено энергичной поддержкой со стороны Громыко, видимо, припомнившего в нужный момент лестные отзывы о соискателе директорского места со стороны собственной супруги (Нет, здесь свою роль сыграла принадлежность обоих к масонству. – А. С.) При этом было, однако, оговорено, что Яковлев ограничит свою активность исключительно сферой академической. На том и ударили по рукам. Яковлев перебрался в Москву» [ «Завтра», 1998, декабрь].

Но всё было не так просто: мол, «ссыльный» посол-пенсионер пошёл на свой страх и риск просить у второго человека в ЦК должность. Валерий Болдин пишет, что пробивал возвращение Яковлева у нового генсека Горбачёв, но на аргументы Горбачёва Андропов сказал: «Это верно, голова у него есть, и даже не одна. Поэтому надо всё взвесить и не спешить». «Но Горбачёв был настойчив. Так же очень настаивал на возвращении Яковлева и Арбатов. Яковлеву была предложена должность директора ИМЭМО» [305; с. 49–50].

О дальнейшей деятельности «архитектора» – в следующей книге.

«Разоблачитель КГБ» агент ЦРУ Олег Калугин. Калугин и Яковлев

Я не буду подробно писать о том, как и сколько он выдал разведчиков и агентов, об этом есть книги [например, 338]. Да, «благодаря» Калугину, эффективность работы наших разведчиков в США и Западной Европе была сведена почти к нулю (не забудем, что также действовала операция «Венона», прослушивался центр спецсвязи ПГУ КГБ в Троицке). Особенно это касалось Америки, где Калугин много лет был «дипломатом». Но Калугин был завербован не для разоблачения разведчиков. Точнее, не только для этого – это была, так сказать, его побочная деятельность до наступления основной. Основная его «деятельность» началась в период «перестройки». Как и Яковлева.