Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было

Но – поднимает руку скептик, сидящий в заднем ряду, – ведь это уже взрослая Беверли, которая восстанавливает и анализирует воспоминание многолетней давности, разве нет? Осознавала ли юная Беверли что-то подобное, когда ее целовала мать или вскоре после этого? Возможно, ее больше тревожил тот факт, что мать «напивалась в стельку», а не сам факт поцелуя? Не соединилась ли интерпретация взрослой Беверли, четкая и отполированная годами обучения и работы с жертвами инцеста, с воспоминанием об этих неприятных, но довольно безобидных случаях?

Те, кто задает эти скептические вопросы, по-видимому, не улавливают сути. На самом деле речь не идет о подростковых чувствах Беверли, потому что она была юной и незрелой, а значит, неспособной адекватно оценивать и понимать ситуацию, в которой находилась. Лишь повзрослев и оглянувшись в прошлое, она смогла понять значение своего раннего опыта. И если во время восстановления воспоминаний она испытала чувство, что ее изнасиловали, то, вероятно, так оно и было. Ей даже не обязательно помнить об этом.

Вытеснение – широко распространенное явление

«Приблизительно 60 % жертв инцеста не помнят о пережитом насилии в течение еще многих лет», – заявляет Джон Брэдшоу, автор ежемесячной колонки практических советов по самопомощи в журнале Lear’s. Брэдшоу не упоминает источник, из которого он взял эту статистику, однако Блум в своей книге приводит похожие данные:

По своему опыту могу сказать, что менее половины женщин, переживших эту травму, позднее вспоминают и определяют ее как изнасилование. Следовательно, вполне вероятно, что более половины всех женщин в детстве стали жертвами изнасилования… Буквально десятки миллионов «тайных жертв» несут бремя своей потаенной истории.

Далее в своей книге Блум утверждает, что «вытеснение в той или иной форме практически всегда проявляется у жертв насилия».

Психотерапевт Рене Фредриксон согласна, что цифры ужасают. Поначалу она с недоверием относилась к огромному количеству пациентов, заявляющих о вытесненных воспоминаниях о сексуальном насилии («Я думала, это какая-то форма заразной истерии»), но в конце концов она пришла к убеждению, что эти похороненные, а затем вдруг воскресшие воспоминания на самом деле были точным отражением прошлого. По мере того как ее уверенность в этом росла, она начала искать в научных журналах информацию о вытеснении. К своему изумлению, Фредриксон нашла лишь размышления Фрейда по поводу «фантазий» пациентов о насилии. «Я была вынуждена положиться на собственные наблюдения и клинический опыт коллег, чтобы что-то узнать о вытесненных воспоминаниях».

Вскоре Фредриксон осознала масштабы проблемы и решила написать книгу «Вытесненные воспоминания: путь к восстановлению после сексуального насилия» (Repressed Memories: A Journey to Recovery from Sexual Abuse), чтобы помочь «миллионам людей», которые заблокировали «ужасающие воспоминания о случаях насилия, целые годы своей жизни или даже все свое детство. Они отчаянно хотят выяснить, что с ними случилось, и, чтобы сделать это, им нужны определенные инструменты». Басс и Дэвис соглашаются, что вытеснение – обычное явление среди жертв насилия. В главе под названием «Вспоминая» читателям говорят: «Если вы не помните об изнасиловании, вы не одиноки. Многие женщины не помнят, а некоторые никогда и не вспомнят об этом. Но это не значит, что они не были изнасилованы».

Ученые склонны более осмотрительно относиться к цифрам, хотя они согласны, что вытеснение – это распространенная реакция на травму. Психоаналитик Элис Миллер предлагает обобщенное, универсальное представление о способности разума убирать в дальний ящик тревожные мысли и эмоции: «Конфликтный опыт каждого ребенка остается спрятанным и запертым в темноте, и там же спрятан ключ к нашему пониманию жизни».