Мифическая Средневековия

— Так вот, это общее заблуждение. В основном мы перевоплощаемся только тогда, когда идём на охоту, на войну, когда за короткий промежуток времени нужно преодолеть большое расстояние, да ещё в полнолуние. А так, в остальном, мы ведём обычный человеческий образ жизни. Наши жилища, хоть и отличаются от человеческих, и находятся в основном в пещерах, вполне благоустроенны. В них имеются основные помещения и отдельная спальня, в которой мы проводим время в полнолуние, когда независимо от своей воли находимся в зверином обличии. Мы не совсем волки, мы полуволки, но в тоже время мы и полулюди. — Он тяжело вздохнул, будто набираясь храбрости перед чем-то серьёзным, наверное, подбираясь к чему-то главному. Катарина стояла в полном недоумении. — В каждом из наших племён, свои законы и порядки. Среди моих соплеменников, впрочем, это относится ко всем людям-оборотням, считается огромным грехом любое проявление сексуального влечения до проведения венчального обряда. У нас если женишься или выходишь замуж, значит навек.

"Бачели вочи, что покупали…"-подумала Катарина, но промолчала, по-прежнему оставаясь в полном недоумении.

— Создавать пару вторично, — продолжал между тем Сэргард, не прерываясь, — дозволенно лишь оставшимся в одиночестве, например, после смерти партнёра, других причин я просто не встречал. Так вот к чему я всё это говорю, поцелуй это одно из проявлений того самого влечения, и он также запрещён до обряда. Я чту наши законы, но я уже успел нарушить один из них несколько дней назад, так что не думаю, что сделаю себе этим намного хуже. — Неожиданно он обхватил её лицо руками и крепко поцеловал. — Это мой первый поцелуй, и я хотел подарить его тебе. Нет, нет, — он протестующе закачал головой, — я ещё не закончил. Позволь мне сказать все до конца, всё, что я хотел.

Катарина прикрыла рот, заглушив тем самым сорвавшиеся было с губ слова.

— Скоро мне исполнится восемнадцать, возраст вполне зрелого мужчины и я вправе выбрать себе жену. Ты девушка, о которой я мечтал, такая спутница жизни, которая мне нужна. Я предлагаю тебе стать моей женой…

Катарина, не веря услышанному, медленно качала головой, но Сэргард прекрасно понимал, что это механически-повторяющееся движение на самом деле ничего не означает, что это простая реакция на прозвучавшую неожиданность.

— … но не отвечай мне сразу отказом, пожалуйста. Подумай до тех пор, пока не разберёшься со всеми навалившимися на тебя проблемами. Обдумай всё хорошенько и реши, но знай, что я люблю тебя всем сердцем, а мы оборотни однолюбы, по закону и по духу. Но не думай, я не в коем случае не давлю на тебя. Пока же мы будем решать наши нынешние дела: вернём ребёнка и постараемся вылечить тебя от вампиризма. Я всё сказал и теперь, мы поступим так, как ты говорила ранее. Только будь очень осторожна, ведь теперь твоя жизнь и безопасность, дороже для меня, чем моя собственная. — Он взял девушку за руки и замолчал, крепко сжимая ладони обескураженной Катарины. Следующие его слова были произнесены серьёзно, но в них проскальзывали легкие нотки юмора. — Всё это говорю я ещё и к тому, чтобы ты знала, сбежать тебе от меня не удастся, я найду тебя везде, слышишь, найду, во что бы то не стало.

Да уж, такого напора она никак не ожидала и тем более не рассчитывала получить столь странное и неожиданное предложение руки и сердца. Закон законом, но ей и самой не очень-то хотелось отвечать отказом, хотя и над тем, чтобы сказать "Да" надо было тоже хорошенько подумать. Видимо этот парнишка был ей не совсем безразличен. Предложение оставить пока всё как есть, и разойтись по заранее намеченным путям было довольно-таки своевременным. И, наскоро попрощавшись, они разошлись каждый в свою сторону. Он пошёл навстречу Дереку с полным сознанием выполненного перед собой долга, она же в тёмную неопределённость с целым ворохом накопившихся, а теперь ещё и добавленных Сэргардом вопросов.

* * *

Девочка весело улыбалась, перебирая яркие цветочки в полумраке пещеры. Несколько женщин, кто с улыбкой, кто с безразличием, а кто и с откровенной то ли ненавистью, то ли завистью, наблюдали за ней.

— Почему ты не кусаешь её, Маришка, ведь она с нами уже столько дней, — прошипела одна из них. — Я понимаю, конечно, что это твоя добыча, и Он приказал не вмешиваться в отношения мести и не ссориться между собой, но ведь всему есть предел. Не хочешь сама, поделись с другими её сладкой детской кровью.

Некоторые при этих словах согласно зашипели, другие наоборот негромко возмутились.

— Никто к ней не прикоснётся без моего ведома, иначе я пожалуюсь Ему. Это моя месть и я имею право насладиться ею в полной мере. — Маришка капризно топнула ножкой.

— Но своей местью ты соблазняешь мгогих из нас. Почему-то мы не приносим работу на дом, по крайней мере, не поделившись ею. — Настаивала женщина.

— Ребёнок ни в чём не виноват, Порошка. Я мщу её родителям, мне нужна ИХ кровь, ИХ плоть, ИХ слёзы. — Пыталась объяснить Маришка.

— Но она и есть их плоть, кровь и слёзы.