Мифические эксперименты, или…

Брысь не удержался и тоже запустил лапу в воображаемый барабан. «4» с изумлением увидел он мысленным взором и обратился к карте, чтобы посмотреть, куда бы его занесло, случись такая лотерея на самом деле.

— Меркурий, Венера, Земля, — начал отсчёт искатель приключений, — Марс! Так себе планетка, почти вдвое меньше нашей, — расстроился Брысь из-за неудачного жребия…

Глава четырнадцатая, в которой появляется двойник Дункана

Цветное изображение четвёртой планеты с двумя спутниками висело рядом с картой Солнечной системы и было снабжено массой дополнительных сведений и цифр, из которых путешественник во времени машинально отметил расстояние от Земли — шестьдесят восемь миллионов километров (что не укладывалось в голове из-за невозможности сравнить с чем-то привычным — например, сколько суток пришлось бы ехать поездом или лететь самолётом к выигранному в лотерею месту обитания*), а также длину марсианского года, почти в два раза превышающего земной.

*Брысю довелось испытать на себе оба вида транспорта (книга «Брысь, или Кот Его Высочества», часть 4 «Брысь и Янтарная комната»).

Саше бы там не понравилось — летних каникул не дождёшься! Опять же, ёлка с подарками вдвое реже. А на прошлый Новый год им вручили по игрушке: Савельичу — заводную мышку (видимо, чтобы не скучал по настоящим из Летнего сада); Брысю и Рыжему — по мячику с торчащими из него пушистыми пёрышками; Мартину — тоже мяч, только большой, хотя он так мечтал о новой латексной утке! Правда, пёс всё равно обрадовался и скакал выше головы. Много ли ему, лопуху, надобно для счастья?!

Чтобы прогнать грусть, навеянную нечаянными воспоминаниями, искатель приключений перевёл взгляд на снимки марсианской поверхности. Однако они не добавили оптимизма: скучная красновато-коричневая пустыня, испещрённая кратерами и утыканная горными хребтами и вулканами. Самый высокий из них — Олимп — достигал двадцати семи километров в высоту, если цифры не врали. Представить такую махину не получалось, как Брысь ни старался.

Между тем матрос в пустом зале не задержался и перешёл в следующий.

— Жуть! — донёсся до пришельца из будущего сдавленный вскрик.

Это могло означать лишь одно — мрачные предположения подтвердились. Искатель приключений несколькими пружинистыми прыжками пересёк зал и замер рядом с Дунканом.

Следы жестокого пиршества Зверя виднелись повсюду, и бывалый путешественник во времени содрогнулся. Страшные ярко-красные лужи ещё не успели подсохнуть, словно монстр только что закончил терзать свои жертвы. Брысю даже показалось, что он слышит его отвратительное чавканье.

Звук, однако, не исчезал. Пришелец из будущего навострил уши — не чавканье, а судорожные всхлипывания раздавались из дальнего угла комнаты. Брысь осуждающе взглянул на спутника: кто-то из Людей срочно нуждался в помощи, а матрос медлил!

Не дождавшись каких-либо действий от парализованного ужасом Дункана (даром что военный моряк!), Брысь направился туда, откуда доносились рыдания. На разбросанные вокруг части человеческих тел, что пришлись чудовищу не по вкусу, он старался не смотреть.

У стены, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидел на корточках… двойник Дункана с фотографии! Неуловимая аура, присущая каждому живому существу и уникальная, как рисунок носа (у Людей, впрочем, больше в ходу были отпечатки пальцев), безошибочно подсказала Брысю, что перед ним не кто иной, как сам Дункан! Тот, который всё ещё жался в дверном проёме, не решаясь сделать и шагу!

«Вот так ситуация!» — ошарашенно подумал путешественник по историческим эпохам. С матросом произошло то, что мешало Брысю повторить предпринятую однажды попытку и спасти бывшего хозяина и друга, императора Александра Второго, от гибели*, — страх встречи с самим собой. Савельич философски предположил, что такое событие может повлечь непредсказуемые последствия и вообще нарушить течение времени.

*Эти события описаны в книге «Брысь, или Кот Его Высочества» (часть 3 «Брысь, или Ночь во Дворце»).

«Нельзя, чтобы они увидели друг друга!» — пронзило пришельца из будущего, и он кинулся назад, мельком отметив, что «второй экземпляр» Дункана не ранен, а просто смертельно напуган…

Глава пятнадцатая, в которой Брысь хочет помешать смещению времени

Взъерошенный вид кота, который сначала отважно бросился выяснять происхождение всхлипывающих звуков, а теперь с вытаращенными глазами мчался назад, словно за ним гналось чудовище, повергло матроса в ещё больший ужас. Ноги Дункана онемели и подогнулись. Так что когда Брысь достиг своего спутника, тот предстал в таком же сидячем положении, что и его слегка повзрослевшая копия.

Последнее, кстати, тоже являлось загадкой — ведь с момента Филадельфийского эксперимента прошло ровно сорок лет, если верить дате на мониторе компьютера, и «копия» должна была смотреться более потрёпанной временем!