Мифогенная любовь каст

Он ощущал дикий жар: каждая его клетка ярко горела, будто была взорвана. То, из чего он состоял, летело во все стороны и одновременно съеживалось в точку. Он видел что-то совсем незнакомое, ни с чем не сравнимое и до боли удивительное. На фоне этого непостижимого формировались пушистые свечения, продолговатые и извивающиеся. Своими упругими движениями они сообщали поразительные вещи, которые он никогда потом не смог перевести на язык разума.

Вдруг Дунаев увидел себя со стороны. Он был Флагом на вершине беспредельно высокой башни. Отсюда видно было Все. Вообще Все, что есть и чего нет. Все, что может и чего не может быть. На Флаге был тоже изображен Флаг, на котором тоже изображен Флаг. И так до бесконечности.

– Знамение Знака Знамени! – произнес чей-то незнакомый голос.

Вдруг Дунаев очнулся. Он все так же стоял на каменной площадке, повторявшей форму лба. Перед ним, скрестив руки на груди, стоял Дон.

Парторг никак не мог избавиться от ощущения, что голова Дона отделена от тела и лежит на белом блюде – так сильно был накрахмален воротник Дона. Глубокий черный бархат его костюма усиливал это ощущение – казалось, что под воротником не тело, а дверь в космическую ночь. Солнце стояло в зените, и Дон не отбрасывал тени.

– Добрый день, – произнес Дон и добродушно глянул на парторга голубыми глазами.

– Дон, где ваша тень? – скованно «пошутил» Дунаев, глядя на землю, под ноги Дону.

– Свою тень ношу с собой. Показать?

Дон махнул рукой, и до самого горизонта протянулась иссиня-черная тень.

– Могу ее отбросить на что хочу, – невозмутимо сказал Дон и махнул рукой в сторону солнца.

В тот же миг солнечный круг стал черным, как дыра. Свет померк, и воцарились сумерки, тягостные и серые. Дунаев в ужасе осматривался кругом. А Дон сделал приглашающий жест, его тень свернулась в тончайший рулон и ушла под подошвы его туфель. Опять наступил яркий день.

– А где твоя тень! – спросил Дон.

Дунаев глянул вниз и увидел, что также не отбрасывает тени. Солнце достигло точки зенита.

– Если ты – король, у тебя должна быть своя тень, независимая от Солнца, – без улыбки сказал Дон.

– Король! – переспросил парторг.

– Ну да, король. Ты новый король острова. Это твой остров. А ты – его король, – объяснил Дон.

Парторг изумленно топтался и молчал.

– Идем, я покажу тебе твой Покой, – сказал Дон и пошел прямо на парторга. Тот посторонился и зашагал рядом с Доном по склону «лба».

– Почему остров похож на меня! – спросил Дунаев, заглядывая в лицо Дону.