Мифологические персонажи в русском фольклоре

Эпизод опускания музыканта на дно связан с мотивом пляски морского царя под его игру, В прозаическом пересказе былины, записанном А.М. Астаховой, говорится: «Морской царь и заплясал в море. Много праведных тонет в море»[187]. Пляска морского царя всегда вызывает бурю, волнение морей и рек, гибель кораблей. «Поддонный царь распотешился – сине море всколыбалося»[188]. В былине, записанной от М.С. Крюковой, описывается пляска морского царя, его русалочек и скоморохов, отчего «разыгрались беломорские погодушки»[189]. Этот мотив бури, вызванной пляской морского царя или водяного, известен и народным поверьям. А.Н. Афанасьев, например, отмечает его как общераспространенный. «Известно, – пишет он, – что волнение рек и моря русское предание объясняет пляской водяных»[190]. Е.Г. Кагаров упоминает о том, что водяной «производит бурю, топит людей и корабли»[191]. В поэтическом рассказе С.В. Максимова также говорится о том, как «разыгрался и разбушевался однажды водяной»[192]. Рассказы о пиршествах, свадьбах и безобразиях водяного, которые вызывают бури, губят людей, упоминаются в материалах Этнографического бюро Тенишева[193].

Итак, все мотивы, связанные в былине с образом морского царя, известны и народным поверьям. Былички и бывальщины о водяном говорят и о его жене водянихе, и о подвластных ему русалках и слугах, описывают его палаты в подводном царстве. Поскольку в былине нет портрета водяного царя. трудно решить, так ли уж он отличается от безобразного, опутанного тиной голого старика водяного, как утверждал Вс. Миллер. Сказители ограничиваются тем, что в лучшем случае говорят об испуге Садко при виде морского царя, чаще же всего только констатируют появление последнего: «Кабы из моря водян-царь подымается»[194], или: «Вдруг появился водяной царь, затащил в свои палаты»[195]; «Ай как тут вышел царь водяной топерь из озера»[196].

Таким образом, все мотивы былины: внезапная встреча (один из самых распространенных мотивов быличек о всех демонических существах), опускание в подводное царство (распространены рассказы о мельниках, ходящих ночевать на дно озера, о музыкантах, играющих подводным чертям, и т.д.), награды водяного царя (уловом, удачей в пчеловодстве и т.д.), пляски водяного, даже описания палат и дочерей водяного царя, женитьбы героя в подводном царстве – отнюдь не являются достоянием только былин, а известны в устной прозе, в частности, быличкам и бывальщинам. Мотивы эти, несомненно, к моменту формирования былины о Садко были широко распространены в озёрной Новгородской Руси и легли в основу эпической песни. На дальнейшем историческом пути былины образ морского паря в рассказе о музыканте, заслужившем его внимание искусной игрой, поддерживался и расцвечивался суеверными рассказами, а также воздействием тех волшебных сказок, которые использовали те же элементы народных поверий. Последнее тем более вероятно, что по существу своему, по характеру соотношения с действительностью, по системе образов былина о Садко – одна из самых «сказочных» былин русского эпоса.

Образ водяного царя в волшебных сказках во многом аналогичен образу Кощея или старика «сам с ноготь, борода с локоть», т.е. является воплощением враждебной положительному герою темной силы сказочного царства.

В сказке, за редким исключением, так же как и в былине, нет словесного портрета царя – водяного дедушки. Только сказочник И.Ф. Ковалев со свойственной ему обстоятельностью в сказке «Чудо морское – зверь лесной» рисует «страшное мохнатое чудо: ноги мохнаты, а на них были копыты»[197], а в другой сказке говорит, что водяной – «старик с большой седой бородой, а нос был у него чугунный»[198]. Портрет этот, возможно, навеян не только поверьями, широко распространенными на родине И.Ф. Ковалева, но и лубочной картинкой, возникшей на основе заметки «Санкт-Петербургских ведомостей» 1739 г.; на ней изображен «водяной дедушка», якобы пойманный рыбаками у «островов Гишпании» – «водяной мужик», «монструм», «безобразный человек, покрытый шерстью»; там же изображено и длинноносое '«чудо лесное, поймано весною»[199]

Как правило, портрета водяного царя в сказке нет. Образ этот чаще всего связан с сюжетом «Чудесное бегство» («Указатель» Аарне-Томпсона, № 313). Связь его с водной стихией в русских сказках особенно не подчеркивается. Обнаруживается она только в том, что водяной схватывает свою жертву – царя или купца – в тот момент, когда он пьет из ручья или колодца, или в том, что герой настигает дочь водяного царя при купании.