Мифологические поэмы

Драконций Мифологические поэмы

Античный миф на пороге Средневековья. Поэмы Драконция [1]

Творчество позднелатинского поэта Драконция[2] (2-я половина V в.) не пользуется у нас слишком широкой известностью, хотя наследие его представляет интерес как для античников, так и для медиевистов. Дело в том, что в поэтическом наследии Драконция объединяются две тенденции. От него дошли, с одной стороны, написанная вполне в христианском духе большая поэма в трех книгах "Хвала Господу" (De laudibus Dei)[3]; с другой, — целый ряд произведений, в которых таким же эпическим гексаметром излагаются языческие мифы о Геракле и Гиле, Медее и Оресте, Елене и Ахилле (при том, что по объему они, вместе взятые, не уступают "Хвале Господу"). Поэтому не ясно, кому он, собственно, принадлежит, — историкам христианства или античникам?

Между тем, и те и другие произведения Драконция были известны, хоть и сравнительно узкому кругу (об этом говорит небольшое количество дошедших средневековых рукописей) ученых читателей, по меньшей мере, до рубежа XV-XVI вв.: раздел о сотворении мира из кн. I "Хвалы Господу" заслужил высокую оценку такого церковного авторитета, как епископ Исидор Севильский (560-636), а несколько позже был издан в середине того же VII в. по поручению короля вестготов Хиндасвинта испанским епископом и поэтом Евгением Толедским[4]. К этому изданию восходит несколько рукописей IX в., а выдержки из других книг вошли в два флорилегия IX-X вв., опередивших, таким образом, на два-три века наиболее древнюю рукопись, содержащую все три книги "Хвалы Господу" и составленную в XII в.

Что касается поэм с мифологическим содержанием, то самая ранняя рукопись "Трагедии Ореста" (правда, без имени автора) относится к IX в., а в 1494 г. все "светские поэмы", кроме "Ореста", были переписаны в отдельном кодексе.

Потом судьба распорядилась с двумя частями наследия Драконция по разному: "Хвала Господу" (правда, только 1-я книга в том урезанном виде, в каком знали ее Исидор и Евгений), издавалась несколько раз в XVII и XVIII вв., а в XX в. — достаточно часто уже целиком, после того как в 1791 г. был открыт и опубликован ее полный текст. Напротив, "светские" сочинения Драконция были забыты до начала XIX в., чем нисколько не умаляется его значение как одного из последних языческих поэтов.

Между тем, в академической Истории римской литературы Дра-концию уделена едва ли полная страница[5]. Более обстоятельная его характеристика содержится во вступительной заметке М. Л. Гас-парова к переводам из Драконция в "Памятниках средневековой латинской литературы IV-IX веков". М., 1970, но и там его мифологические поэмы только упоминаются, что, впрочем, вполне понятно, поскольку среди переведенных произведений Драконция их нет[6]. Отсутствие интереса к сочинениям нашего поэта об Оресте и Медее, Елене и Ахилле может быть, вероятно, легко объяснено: после того, как события в доме Агамемнона стали предметом изображения у Эсхила и Софокла, Еврипида и Сенеки, можно ли ожидать каких-нибудь художественных открытий у отнюдь не первостепенного позднего автора?

1. Что мы знаем о Драконции и его творчестве

Кем же был на самом деле этот человек, чье положение на грани двух эпох и на стыке двух культур как раз и делает его творчество интересным для исследователей и античности и Средневековья?

Полное имя — Блоссий Эмилий Драконции — сохранилось только в единственной рукописи, содержащей его светские сочинения, в виде приписки в конце риторической "Контроверсии о статуе храброго мужа"[7]. Здесь мы читаем: exp/licit/ controversia statuae viri fortis, quam dixit in Gargilianis thermis Bloss/i/us /A/emilius Dra-con/t/ius, vir clarissimus et togatus fori procunsulis almae Karthaginis, apud proconsulem Pacideium[8].

Из этого следует, что Драконции происходил из Карфагена и принадлежал к знатной фамилии (vir clarissimus). До него она представлена в римской просопографии еще двумя значительными лицами: Домицием Драконцием, занимавшим должность magister privatae rei Africae в 320/321 г., и Антонием Драконцием, викарием Африки в 364 и 367 гг. Этот последний упоминается вместе с проконсулом Юлием Фестом Гиметием в надписи из Малого Фурна (Furnos Minus)[9] — епископской резиденции, расположенной примерно в 40 км на запад от Карфагена и в 50 км — на юг от Малого Фубурбена (Thuburbo Minus). Раскопки открыли в Фурне христианские погребения с мозаикой и надписями, среди которых в одной содержится имя Блоссий; другая представляет собой эпитафию некоего Блоссия Требония Евкарпия, "знатного мужа". Стало быть, имя "Блоссий", возможно, также указывает на связь нашего Драконция с местной сенатской знатью.