Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Эти две версии сотворения человечества — легенда о пяти поколениях и легенда о Прометее с Эпиметеем, несмотря на все различия, совпадают в одном. Очень долго, по крайней мере в течение благословенного золотого века, на земле не было женщин, только мужчины. Женщин Зевс создал позже, разгневавшись на того, кто чересчур много заботился о смертных. Прометей дерзнул не только похитить для людей огонь, но и устроил так, чтобы от любого жертвенного животного лучшая часть доставалась им, а богам — что похуже. Разделав тушу большого быка, Прометей завернул в его шкуру все вкусное и съедобное, для отвода глаз поместив на самый верх неприглядные потроха, а рядом с этой грудой сложил кости, искусно прикрыв их блестящим жиром, и предоставил Зевсу выбрать, какое подношение ему милее. Зевс приподнял белое сало и пришел в ярость, увидев хитроумно замаскированные кости. Но выбор был сделан, отступать некуда. С тех пор «во славу бессмертных на алтарях благовонных»[113] сжигали только жир и кости, а мясо люди оставляли себе.

Однако терпеть подобные выходки отец богов и людей не намеревался. Он поклялся отомстить — сперва смертным, а потом и их благодетелю. Зевс повелел олимпийцам изготовить для людей великое зло, скрытое в обличье прелестной стыдливой девы. Боги нарядили ее в серебристое платье, украсили гирляндами из чудных цветов, покрыли голову вышитой узорной вуалью тончайшей работы, увенчали золотой короной — первая женщина была воплощением ослепительной красоты. В честь полученных щедрых даров ее назвали Пандорой, что означает «всем одаренная». Это «прекрасное зло» Зевс привел к богам и людям, и у всех Пандора вызвала восхищение. От нее ведут свое происхождение все остальные женщины — и мужчинам они несут только горе и погибель, потому что зло заложено в самой женской природе.

Согласно другому сюжету о Пандоре, источником всех бед оказалась не ее порочная натура, а всего лишь любопытство[114]. Боги вручили ей ларец, в который каждый из них положил нечто опасное, причиняющее вред, и запретили открывать. Затем Пандору отправили к Эпиметею, который с радостью взял ее в дом, несмотря на предостережение Прометея ничего не принимать от Зевса. И лишь женившись на этом злокозненном создании, Эпиметей осознал правоту своего умного брата. Пандоре, как и всему слабому полу, было свойственно неуемное любопытство. Ей непременно требовалось знать, что в ларце, и однажды она, не удержавшись, приоткрыла крышку. На волю тотчас вырвались неисчислимые бедствия, напасти и невзгоды. Пандора в ужасе захлопнула крышку, но было поздно. На дне ларца осталась лишь надежда — единственное благо среди сплошных горестей. По сей день только она одна и служит человеку утешением в трудный час. Так смертные усвоили, что вряд ли можно рассчитывать на благосклонность Зевса и шутить с ним не стоит. То же самое понял и радевший за них мудрый Прометей.

Создав в наказание мужчинам «женщин губительный род», Зевс занялся главным злоумышленником. Новоиспеченный повелитель богов был в долгу перед титаном Прометеем, помогавшим ему одержать победу над остальными титанами, однако предпочел об этом забыть. По приказу Зевса его слуги Сила и Власть схватили гордеца и доставили на Кавказ, где приковали

К скалистым здешним кручам крепко-накрепко
Железными цепями

и сказали так:

Не будет часа, чтобы мукой новою
Ты не томился. Нет тебе спасителя.
Вот человеколюбья твоего плоды.
Что ж, поделом, ты бог, но гнева божьего
Ты не боялся, а безмерно смертных чтил.
И потому на камне этом горестном,
Коленей не сгибая, не смыкая глаз,
Даль оглашая воплями напрасными,
Висеть ты будешь вечно…[115]

Целью этого истязания было не только отомстить Прометею, но и выпытать у него очень важную для повелителя Олимпа тайну. Судьба, управляющая всем происходящим на свете, предначертала Зевсу, что когда-нибудь у него родится сын, который свергнет его и изгонит всех богов с небес. Но лишь Прометей знал, кому уготовано стать матерью этого бунтаря. Пока заступник людей, прикованный к скале, корчился в муках, Зевс прислал своего вестника Гермеса выведать сокровенное. Прометей заявил тому:

Не смей и думать, что решенья Зевсова
По-женски устрашусь я и …
Просить начну тирана, чтоб от этих пут
Меня освободил он. Не дождется, нет!

Гермес предупредил, что, если Прометей продолжит упорствовать в молчании, его ждут еще более страшные муки: