Мифология богини

Впрочем, изложим все по порядку. Первый вопрос, который должен занять наше внимание: что представляет собой «таинственный остров Атлантида, расположенный на крайнем западе, за Геракловыми Столпами»? Насколько нам известно, собственно египетские источники ничего о подобном острове не сообщают; зато сообщает о нем «Одиссея». Как должен помнить читатель, остров Калипсо находится «где-то далеко на западе», сама же Калипсо, согласно указанию «Одиссеи», была дочерью как раз того самого Атласа, которого Платон предлагает рассматривать в качестве первого царя Атлантиды. Правда, в «Одиссее» не утверждается прямо, что ее остров находился за Геракловыми Столпами, однако это с неизбежностью следует по двум соображениям: во-первых, остров Калипсо представляет собой в некотором роде «потусторонний остров» (что, в частности, следует и из его названия; тот же самый эпитет использует Гесиод и по отношению к подземной реке Стикс) и поэтому должен был соотноситься с неисследованной частью пространства. Во-вторых, «Одиссея» упоминает, что Атлас поддерживает (охраняет?) некие колонны, на которые опирается небо, – что в плане реальной географии может соответствовать только Геракловым Столпам. Таким образом, система аллюзий строится Платоном с расчетом на то, чтобы любому образованному эллину сделалось бы «немедленно ясно», что Атлантида и остров Калипсо – это одно и то же, – только Гомер, по своему обыкновению, «рассказывал о нем небылицы», а Платон сообщает «долгожданную правду», полученную из «абсолютно достоверных источников».

В чем же, собственно, заключается эта «правда»? К числу очевидных «ошибок» Гомера относилось то явно несоразмерное значение, которое он приписывал богиням, – позволяя себе порой уже «откровенно фантастические утверждения» вроде того, например, что они «правят целыми островами». Платон «исправляет ошибку»: в Атлантиде женщины не только не «правят», но в определенном смысле отсутствуют вообще.

Остановимся на вполне очевидном возражении, которое, несомненно, последует за данным утверждением: «Как можно говорить об отсутствии женщин в Атлантиде, если при описании главного храма этого острова упомянуты, в частности, золотые статуи знаменитых соотечественниц?» Однако, заметим, наличие статуй в данном случае отнюдь не подразумевает необходимости наличия самих «соотечественниц»: Платон писал для аудитории «тонкой» и способной к пониманию намеков. Очевидно, что прямое утверждение отсутствия на острове женщин мгновенно погубило бы дальнейшую аргументацию – в существование такого острова никто бы просто не поверил. Поэтому Платон приносит жертву «формальному здравому смыслу» и допускает, что женщины на острове «как бы» существуют, – но вот некоторые весьма примечательные подробности, предназначенные для тех, кто «умеет читать».

Население Атлантиды, согласно Платону, произошло от Посейдона и некой Клейто, единственной дочери «порожденных землею» аборигенов Эвенора и Левкиппы. После смерти родителей Клейто Посейдон сделал ее своей возлюбленной и для того, чтобы обеспечить должную уединенность, окружил место свиданий тремя «водными кольцами».

История эта могла бы показаться нехарактерной для Платона ввиду присутствия в ней «фривольного элемента» и отсутствия «наглядной, конструктивной логики», – однако обращение к «Одиссее» позволит нам устранить возникшее недоумение. В одиннадцатой песни этой поэмы рассказывается о любви Посейдона к Тиро, жене Кретевса, с которой бог сочетался на берегу реки, окружив место свидания водяным куполом; именно к этой любовной встрече возводили свою родословную знатные роды Иолка и Пилоса. Таким образом, перед нами – классический образец генеалогического мифа. Именно этой готовой формой и воспользовался Платон для того, чтобы дать начало истории Атлантиды, хотя, разумеется, дело не обошлось и без некоторых модификаций: «водяной купол» был превращен в «водяные кольца» (которым еще предстоит сыграть свою роль в дальнейших мистико-геометрических спекуляциях), а замужняя женщина – в «невинную девушку», да еще к тому же и «круглую сироту». Таким образом, «фривольность» первоначального мифа если и не элиминируется полностью, то, по крайней мере, предельно смягчается: если уж богу и суждено стать «родоначальником», он не станет соблазнять для этого чужих жен (как «клеветнически измышлял» Гомер), а облечет выполнение своего долга перед человечеством в пристойную и подобающую богу форму – такую, например, как «отеческая опека над сиротой». Наводится также порядок и с именами: имя «Тиро», не имеющее смысла с точки зрения греческого языка, Платон (сохраняя ту же форму) заменяет на более чем понятное «Клейто» («славная»), являющееся точно таким же типичным «условным именем», как «Эвенор» («мужественный») и уже упоминавшаяся выше «Левкиппа».