Мифология. Фантастические истории о сотворении мира, деяниях богов и героев

Не случайно, однако, что греческая драма развивалась именно в Афинах, а здесь она выросла из празднества больших дионисий. Как мы видели, обычаи маскироваться и разыгрывать драматические представления были связаны и с другими праздниками Диониса; таковы были уже упоминавшиеся нами в связи с сельскими дионисиями более свободные народные обычаи, которые позднее, действительно вслед за развитием трагедии, выражая чаяния сельских жителей, преобразовались на афинской сцене в зачатки греческой комедии (например, произведения Аристофана). Но были также и в пределах религиозных обрядов праздничные театральные действия; однако именно ритуальная связанность создавала препятствия для их дальнейшего развития; в качестве примера можно указать на представляемую во второй день явно аристократических антестерий свадьбу божества с «царицей», женой «архонта базилевса», высокого должностного лица, надзирающего за государственными религиозными учреждениями. В антестериях принимали участие также и рабы, но это было только некоторое ритуальное примирение рабов и господ, с тем чтобы в течение целого года господа рабовладельцы могли распоряжаться рабами, как им заблагорассудится. На это указывает предписание заключительной формулы праздника: «Слуги, уходите, праздник кончился!» Этот праздник не имел большого отношения к демократии — к этой общественной базе развития греческой трагедии; он являлся воспоминанием о периоде религиозного консерватизма, предшествовавшем реформе Солона. Совсем иначе следует рассматривать праздник больших дионисий. Этот праздник был основан Писистратом. Хотя Писистрат и уничтожил многое из достигнутого Солоном, действуя с тираническим деспотизмом, все же он выступал против аристократов — крупных землевладельцев и опирался в первую очередь на афинских граждан — мелких ремесленников и торговцев. Новый праздник и был организован в противовес аристократическим традициям, поэтому в рамках праздничных обрядов вместо жрецов выступали горожане, а в центре праздника находился хор, сформированный из афинских граждан. О том, что эти новые церемонии «светского» характера имели политическое значение, свидетельствует то, что они служили мишенью для беспощадных насмешек со стороны приверженцев аристократии. Все это не препятствовало, однако, тому, что со временем именно из демократических праздничных хоров развилась греческая трагедия.

После смерти Писистрата один из его сыновей был убит, другой — изгнан. Солоновская демократия была восстановлена и получила дальнейшее развитие. В этот период трагедия быстро продвинулась вперед, она отбросила все религиозные путы и своими более свободными мифологическими инсценировками помогла осмыслить кризис афинской демократии, заставила высказываться прогрессивных, патриотически настроенных афинских граждан и стала одним из величайших факторов развития человеческого самосознания.

Дионис и разбойники

Перейдем теперь к Дионису, сыну прекрасной Семелы. Вот перед нами возник бесконечный морской берег. Дионис стоит на скале, выступающей над морем, и смотрит вокруг горделивым взором, как молодой мужчина, едва вышедший из юношеского возраста. Блестящие кудри пепельно-синих волос обрамляют его лицо, на могучих плечах накинут пурпуровый плащ.

Но вдруг на море появился великолепный корабль: тирренские морские разбойники быстро приближались по морю цвета вина, их вела сюда злая судьба. Они увидали юношу, подмигнули друг другу и проворно выпрыгнули на берег. Схватив юношу, он втолкнули его на корабль, радуясь всем сердцем прекрасной добыче. Они думают, конечно, что им в руки попался какой-нибудь царский сын, за которого потом заплатит хороший выкуп его царственный отец. Затем они решили связать юношу и заковать его в тяжелые оковы; но оковы не держались на нем, цепи соскальзывали с его рук и ног. Он же спокойно сидел, и его прекрасные синие глаза смеялись. Кормчий корабля опомнился и крикнул товарищам:

— Вы, несчастные! Ведь это, может быть, кто-нибудь из богов, кого вы взяли в плен? Сила его чудесна, и его мощь наш корабль не может вынести. Это или Зевс, или сребролукий Аполлон, или Посейдон, бог моря, потому что он похож не на смертного человека, а на богов, которые живут во дворце на Олимпе. Ну-ка, послушайтесь меня, отпустите его немедленно обратно на черный берег, не поднимайте на него руку, потому что, если он рассердится, поднимется ужасный шквал и на нас может налететь сильнейший вихрь. — Так сказал кормчий, но капитан заворчал на него и ответил со злобой:

— Ты глуп, направление ветра ты лучше сам улавливай и по ветру распускай парус, это твое дело, а остальное предоставь нам. Возможно, что пленник приедет с нами в Египет, или на остров Кипр, или к гипербореям, которые живут на равнинах, и в конце концов скажет, кто его друзья, и кто родные, и кто заплатит мне за него хороший выкуп, ведь боги в мои руки отдали пленника.