Мифология «голодомора»

Два вида воздушных замков

Многие экономисты, начиная с приснопамятного Чаянова, утверждали и утверждают, что путь в будущее русского аграрного сектора 20-х годов — так называемое «трудовое крестьянское хозяйство», на манер английского или датского. Можно ли было сделать нечто подобное из российского крестьянского двора? Можно, конечно! Если как следует накачать деньгами и прочей госпомощью те 25 % продуктивных хозяйств, вокруг которых крутится и столыпинская реформа. Прочих финансировать бесполезно — любой бюджет уйдет в эту хозяйственную мелочь, как вода в песок, без всякой пользы. И путь «трудового хозяйства» упирается все в ту же проблему: что делать с остальными «ячейками экономики», слишком слабыми для того, чтобы подняться?

Наши господа историки скромно помалкивают о том, как в Европе становились на ноги «культурные хозяйства». В частности, какими методами вытесняли из аграрного сектора и, в конечном итоге, из жизни не выдержавших конкуренции аутсайдеров. Рядом с этим все «ужасы раскулачивания» — просто парад слюнявого гуманизма. Впрочем, в России это все равно бы не удалось — поздно. Если бы сломали общину и раздали землю хотя бы в 1861-м — может быть, что-то и вышло бы. А в XX веке вытеснить с земли в никуда 30–50 миллионов человек, тем более уже почувствовавших свою силу, было невозможно технически. Столыпинская реформа едва не разнесла державу на молекулы, и большевики совершенно не горели желанием снова наступать на ту же мину.

А что самое забавное, но и замечательное — так это то, что современные теоретики «трудового хозяйства» почему-то ведут себя так, словно на дворе все еще 20-е годы, напрочь забыв опыт XX века. А ведь сегодня человечество кормят вовсе не фермеры, а агрогиганты, фермеры же либо перебиваются со сникерсов на кока-колу, либо получают дотации от правительств, чтобы не увеличивали собой очереди на биржах труда и не удлиняли полицейские сводки. Здесь связь времен прерывается, образуя зияющую дыру. Каким путем культурное «трудовое» английское, германское, американское хозяйство вдруг исчезло или подсело на дотации, куда делась перспектива?

Если, как показала практика, даже образцовые европейские хозяйства не имели будущего в технологичном XX веке, то что говорить о средневековом русском дворе? Однако и сейчас на многих страницах продолжают тупо талдычить: надо было развивать индивидуальное хозяйство, укреплять, просвещать, помогать… Откуда брать деньги на орошение сей пустыни, опять же скромно умалчивается. Деньги с неба свалятся, бедняки как-нибудь сами собой рассосутся, главное — была альтернатива советской аграрной реформе, была, была, была!

Большевики же, надо сказать, плевали на любую селянскую идеологию. Они и с Марксом не слишком церемонились, не то что с Чаяновым. Им надо было спасать обреченную страну, которую с неотвратимостью каменной плиты тянул на дно аграрный сектор, и они не строили теории, а искали пути. В том числе и пытались поддержать частное хозяйство: давали льготные кредиты беднякам — например, на покупку лошади, чем сумели к 1928 году довести число безлошадных дворов до 28 %. Впрочем, ни на урожайности, ни на товарности российского сельского хозяйства ни кредиты, ни госдотации не сказались никак. Проблема-то ведь была не в лошадях, а в тракторах… В тракторах, а также полях, где эти трактора могли бы развернуться, в агрономах, сортовых семенах, механизации, удобрениях, культуре земледелия и других факторах, которые никакими кредитами невозможно было вкачать в 25 миллионов лапотных земледельцев.

Большевики были практиками, поэтому вариант ставки на «трудовое хозяйство» в перспективных планах всерьез не рассматривали. Они отлично понимали: надо создавать крупные сельскохозяйственные предприятия, которые только и являются урожайными и эффективными. На крестьянских полосках трактор попросту не развернется.

В рамках частного сектора такое хозяйство могло быть только помещичьим, но раньше, чем это произойдет, загнанные в угол бедняки разнесут державу так основательно, что и собирать потом нечего будет. Не говоря уже о том, что помещики в социалистическом государстве были совершенно ни к чему.

Впрочем, в СССР того времени крупные агропредприятия существовали, хотя далекие от идеала и в небольшом количестве.

Советский экономист Лев Литошенко в 1924 году с известной долей иронии так описывал будущую «агропромышленность», как ее видели большевистские деятели образца 1918–1919 гг.