Мифология греков и римлян

Таким образом, при всем своем хтоническом происхождении Зевс является, по Диодору, устроителем и организатором культурного человеческого общества, причем центральной областью его введения является не техника и вообще не внешняя цивилизация, не науки и искусства, но именно общественно–политическая жизнь.

гражданское и государственное благоустройство. Все это вводит нас в область патриархата и героизма, а также раннего рабовладения. Этим смешением архаического хтонизма и восходящего, воинствующего героического века, по Диодору, как раз и определяется вся специфика критской мифологии, и в частности Критского Зевса.

в) В заключение характеристики критской мифологии у Диодора приведем еще одно ценное его рассуждение о сравнительном значении критской и греческой мифологии. Именно, в V 77 утверждается, что элевсинские, самофракийские и прочие мистерии являются тайной, открываемой только немногим посвященным; кносские же мистерии и таинства открыты для всех желающих и не составляют ровно никакой тайны ни для кого. Это сообщение Диодора мы считаем чрезвычайно ценным потому, что здесь в наивной форме выражена глубочайшая противоположность вещественного, вполне чувственного, для всех открытого и всем понятного фетишизма, с одной стороны, и того позднейшего анимизма, в котором демон вещи уже отделяется от самой вещи, мыслится в виде некоей внутренней сущности вещей и требует для своего познания и для общения с ним специальной подготовки. В критской мифологии мы находим не только героизм, но и чрезвычайно ярко выраженный фетишизм. Крит — это удивительное по своей интенсивности и органичности слияние тех мифологических ступеней, которые обычно мыслятся раздельно и даже как взаимно противоречащие, а именно фетишизма, анимизма и героизма.

3. О некоторых особенностях мифологии Критского Зевса. Прежде всего отметим, что Титаны тоже трактуются у Диодора как исконно критские демоны и что Зевс происходит тут именно от Титанов.

а) Сущность титанизма уже рассматривалась нами выше в связи с мифологией Загрея. Сейчас мы скажем о ней только кратко, имея в виду специально мифологию Зевса. Этот титанизм есть, собственно говоря, тот же хтонизм, являясь только одним из его двух полюсов. Когда речь идет о хтонизме вообще или, выражаясь мифологически, о царстве Геи и Урана, то имеется в виду наличие одной и той же стихии бытия и подчеркиваемая в мифах плодовитость Урана. Титаны являются этой же самой общемировой стихией жизни, но они выражают собой результат этой космической стихии в каждом отдельном моменте, когда данная вещь, или субъект, уже появляется из мирового хаоса в качестве более или менее самостоятельного индивидуума и противостоит всем прочим. Если смотреть на то общее, что имеется во всех вещах мира, то это будет царство Урана и Геи. Если же смотреть на то единичное, чем отличается каждый момент этого общего от другого его момента, то это будет царство Титанов, т. е. субъектов, упорно противостоящих друг другу. Вот почему главный титан Кронос поглощает все свои порождения, не желая делиться с кем бы то ни было и стремясь только утвердить самого себя в своем отличии и в отрыве от всего прочего. И вот почему для Кроноса невыносима бесконечная плодовитость Урана, которую он и побеждает.

Что же такое Зевс? Порождение титана Кроноса, не попавшее опять в лоно своего отца и пожелавшее противопоставить себя ему? Очевидно, если Кронос все создаваемое поглощал, то противостоящий ему Зевс все создаваемое им должен оставлять в его свободном и самостоятельном существовании, не уничтожая его, но, наоборот, всячески устраивая его и организуя. Вот почему позднейшие орфики и неоплатоники противопоставляли Зевса и Титанов, находя в Зевсе принцип свободного творчества жизни и принцип устроения возникшей из него жизни. Эти орфики и неоплатоники имели специальный технический термин для этой творческой сущности Зевса, именуя самого Зевса демиургом, а его деятельность — демиургией и резко противопоставляя демиургию и титанизм.