Мифриловый крест

Наскоро перекусив, Лена отправилась выяснять отношения с мамой, не ругаться, а именно выяснять отношения, в самом прямом смысле этих слов. Но выяснить отношения не удалось, потому что оказалось, что мама ее боится. Люди всегда склонны бояться непонятного, а в особенности такого непонятного, которое грозит поколебать все то, что уже много лет составляет самую суть жизни. Неважно, что в глубине души живет червь сомнения, который нашептывает, что жить можно и по-другому, это совершенно неважно, потому что заткнуть глотку червю совсем несложно, особенно если ты тренируешься в этом всю жизнь. Но когда родная дочь говорит то же самое, что и червь, это становится страшным, потому что заставить замолчать человека гораздо труднее, чем заставить замолчать собственный внутренний голос. И когда ты понимаешь, что еретические слова произнесены не случайно, что ее жизненные правила изменились и стали противоположны твоим, и что ты больше ничего, абсолютно ничего не можешь с этим поделать, это страшно. Анна Игнатьевна испугалась.

Лена заглянула ей в душу, то, что она увидела, ей не понравилось, но прямой и явной угрозы жизни и душевному здоровью мамы она не увидела. И она ушла, скорее всего, насовсем.

Анна Игнатьевна не знает, что Лена ушла насовсем, да и сама Лена пока не признается в этом даже самой себе. Но я вижу, как развиваются события, и я понимаю, что обратной дороги, скорее всего, не будет, Лена достигла слишком многого, чтобы продолжать влачить прежнее существование, которое теперь будет казаться ей серым и однообразным. Неважно, что раньше она так не считала, она изменилась, и вместе с ней изменилась и ее жизнь. Мы все меняемся с течением времени, но некоторые меняются быстрее других. Как сказал, кажется, Христос, не умрем, но изменимся.

6

Мама заявила, что у нее кончились деньги. Я полез в заначку, оставленную Зиной, и обнаружил, что там ничего нет. Мама, наблюдавшая за моими манипуляциями, пояснила:

— Зина мне разрешила ими пользоваться.

— Ты и их тоже потратила?

Мама смущенно кивнула.

— Там было почти две тысячи долларов!

— Я случайно зашла в казино…

— И все спустила?

— Мне не повезло.

— Замечательно! Взяла две тысячи, пошла и спустила в казино. Ты хоть знаешь, как нам достались эти деньги?

— Зина взяла их у азера с шестого этажа. Я же сама тогда предложила.

— Ты предлагаешь мне еще раз сходить кого-нибудь ограбить?

— А что, трудно? Жалко для родной матери?

— Да ты что, мама, что с тобой творится такое?! Ты хочешь, чтобы я совершал преступления, чтобы ты просаживала деньги в рулетку?

— Не в рулетку, а в покер.

— Ты хоть правила знаешь?

— Теперь знаю.

— Вообще замечательно! Села играть на большие деньги, не зная правил. Великолепно!

— Мне все объяснили!

— И ты сразу во всем разобралась, надо полагать.

— Эти правила очень простые!

— Когда у тебя стрит с дыркой, сколько карт надо менять?

— Одну, конечно!

— Всегда?

— Всегда.

— Обалдеть! Знаешь, сколько времени нужно нормальному человеку, чтобы освоить правила шахматной игры?

— Сколько?

— Не больше часа. А сколько нужно, чтобы научиться хорошо играть?

— Намекаешь, что в покере то же самое?

— Абсолютно. Больше не ходи в казино.

— Лена говорила, в этом нет греха.

— Греха нет, а глупость есть.

— Нельзя так говорить о родной матери!

— Что, остальные аргументы кончились? Переходим на личности?

— Знаешь, как трудно было тебя растить?

— Знаю, очень хорошо знаю, можешь не продолжать. И не надо говорить про неблагодарность, это я тоже слышал.

— Не дашь денег родной матери?

— Не дам. Иди, пенсию сними. Раньше жила на нее и ничего, хватало.

Боже мой, что я говорю! Где снисходительность, прощение, милосердие? Неужели я и впрямь становлюсь антихристом?

— Извини, мама, — сказал я, — я не должен был так говорить. Ты обещаешь больше не играть в казино?

— С чего это я должна что-то обещать родному сыну? Да какое ты имеешь право ставить условия?

— Никакого, — согласился я. — Все, разговор окончен.

Я оделся и вышел из дома. Когда я выходил из квартиры, мама сидела перед телевизором и напряженно пялилась в какое-то дневное ток-шоу для женщин, я не видел ее глаз, но я знаю, что в них стояли слезы. Такой я ее и запомнил.

7

Я вышел из дома в растрепанных чувствах, я шел, куда глаза глядят, и думал, что не имею ни малейшего понятия о том, куда именно иду. Лена сейчас на работе, у нее дежурство, она медсестра в городской больнице, самое подходящее место для святого человека, не правда ли? Вероятно, в ближайшие дни персонал этой больницы ждет потрясение, когда больные начнут выздоравливать один за другим. Нет, к ней я не пойду, незачем отрывать ее от важных дел.

Зину тоже не стоит отрывать от другого важного дела. Впервые за много лет она встретила человека, который не боится вампира, живущего в ее душе, впервые за много лет она полюбила, а когда человек влюблен, все остальные, кроме предмета любви, воспринимаются как досадные помехи.