Мифриловый крест

Зина не отреагировала на поцелуй, нет, она не сопротивлялась, она просто не отреагировала. Саша отлип от нее и мы направились к выходу.

— Я к твоим услугам, — сказала Зина.

— Что это за хмырь? — спросил я.

— Просто человек. Неплохой человек, по-моему, даже не бандит. Хотя я точно не знаю, я в его мыслях вообще почти ничего не понимаю. Акции какие-то…

— Неважно. Что ты думаешь насчет всего этого?

— Твоего просветления?

— Да.

— Раньше я такого не видела. Говорят, такие случаи бывают, но очень редко.

— А как обычно бывает?

— Медленно, постепенно, в течение многих лет. Потрясение было сильное?

— Да уж. Священник, которому я исповедовался, узнал, что я вампир, проклял меня, проклятие начало работать, я загрыз священника, проклятие не рассосалось, пришлось разнести церковь по кирпичикам. Брр…

— Круто. А Лена откуда взялась?

— Она была в церкви, когда я сражался с проклятием. Я ее спас, потом она начала ругаться, а я стал ее грузить какой-то ерундой… в общем, как-то незаметно… нет, не могу объяснить! Это такое чувство… его просто не с чем сравнивать!

— Никто не может объяснить свое просветление, — вздохнула Зина. — Такова жизнь. Тебе повезло, такой шанс выпадает единицам.

— Зина говорит, что это было не везение, а воля божья.

— Какая разница, как это называть? Воля божья непознаваема по определению, назови ее везением и ничего не изменится.

— Лена говорит, я антихрист.

— Почему?

— Ей открылось.

— Если ты говоришь с богом, это вера, а если бог говорит с тобой, это шизофрения. Насчет антихриста — это у нее галлюцинации.

— Я тоже так думаю. В самом деле, какой я антихрист!

— Ты когда родился?

— Двадцать второго октября.

— Ничего похожего.

— На что?

— Говорят, антихрист должен родиться в конце июня — начале июля. Но это, скорее всего, ерунда.

— А что еще известно про антихриста?

— Почти ничего. Про него многое говорят, но непонятно, где пророчества, а где фантазии. Основная идея в том, что антихрист — это Христос наоборот.

— Тогда он должен быть женщиной.

— Быстро ты сообразил. Да, главная проблема в том, что непонятно, что считать "наоборот", то есть, какие свойства Христа должны быть обращены. Христос был человеком, должен ли антихрист не быть человеком?

— А кем же тогда? Жабой какой-нибудь или инопланетянином?

— Понятия не имею. Нет, Сергей, это у нее бред. Ничего страшного в этом нет, бывает и хуже, митрополит наш, например, когда просветление обрел, такой шабаш в монастыре устроил, — Зина передернула плечами, то ли от ужаса, то ли от блаженства. — Короче, не бери в голову.

— Она еще говорит, что она — мой светлый оппонент.

— Это вряд ли, по всем пророчествам выходит, что Христос явится в облике мужчины. Если вообще явится в вещественном облике. Может, это ты Христос, а она антихрист?

— Не издевайся!

— Извини. А до какого уровня ты просветлился? Ты теперь святой или мессия?

— Понятия не имею.

— Давай проверим.

— Как?

— Сотвори какое-нибудь чудо.

— Какое?

Я огляделся по сторонам и увидел, что на ловца и зверь бежит. Два молодых человека в строгих черных пальто направлялись в нашу сторону, спокойные и сосредоточенные, прямо-таки люди в черном. У одного из них на груди болталась бирочка, я напряг глаза и прочел, что на ней написано. Старейшина Харщ.

— Здравствуйте, — произнес старейшина Харщ с отчетливым иностранным акцентом, скорее всего, английским. — Вы позволите занять несколько минут вашего времени?

Я пожал плечами и Харщ истолковал это как знак согласия.

— Мы представляем единую церковь Христа, — заявил Харщ, — вы можете звать меня старейшина Харщ, а это старейшина Робин. Вы что-нибудь слышали о нашей церкви?

— Вы кришнаиты? — спросил я.

Нет, я не такой идиот, чтобы не знать, что кришнаиты — не христиане, просто мне захотелось посмеяться над ними. Не знаю, почему, может, потому, что они производили такое странное ощущение… как будто у них бесы в голове.

Харщ вздрогнул и они с Робином недоуменно переглянулись. Наверное, такие дремучие клиенты им давно не попадались.

— Мы не кришнаиты, — ответил Харщ. — Наша церковь известна как мормонская, но мы называем себя "Единая церковь Христа".

— У вас правда многоженство? — поинтересовался я.

— Нет, — с достоинством провозгласил Харщ, — мы больше не практикуем многоженство, потому что это противоречит законам Соединенных Штатов. Мы законопослушные граждане.

— Жаль. Было бы интересно.

— Да, это очень интересно! — обрадовался Харщ. — Позвольте, я расскажу вам об основных положениях нашей веры.

— Пожалуйста.

— В глубокой древности пророки Американского континента…

— Какие пророки?

— Пророки Американского континента. Не перебивайте, пожалуйста.

— Индейцы?

— Какие индейцы?

— Ну, пророки. В глубокой древности на Американском континенте жили одни только индейцы. Эти пророки были индейцами или древность была не очень глубокая?

— Хватит тебе баловаться, — не выдержала Зина, — давай.

— Хорошо, — сказал я, — ты это, Харщ, не греши больше.

— Что за чушь я несу, — с отвращением произнес Харщ, сорвал с себя бирочку и аккуратно положил ее на переполненную урну. Робин наблюдал за ним широко раскрытыми глазами.