Мифы Древней Греции

В страшном гневе Язон едва не убил обманщика Пелия. Но ведь Пелий был его дядей, и Язон боялся новым убийством разгневать богов. Он ушел из дворца, хлопнув медною дверью так, что стены дворца зашатались, а двери попадали с петель.

— Не печалься, — сказала Язону Медея. — Я придумала, как избавиться от царя. Подожди только несколько дней, потому что у нас с тобой должен родиться ребёнок, и я не хочу колдовать, пока он ещё не родился.

Между тем царь Пелий решил задобрить Язона. Он прислал к нему каменщиков и древоделов, чтобы те перестроили заново обветшалый домик Эсона, и в подарок пригнал Язону целое стадо коров, быков и баранов. Пригласив аргонавтов к себе, Язон и Медея мирно жили в родительском доме до тех пор, покуда у них не родилось двое детей. Оба мальчика были крепкими и здоровыми детьми, и родители сильно их полюбили. Теперь Медея могла колдовать без боязни повредить детям волшебными чарами. Прежде чем начинать колдовство, она отправилась во дворец к дочерям лукавого Пелия и сказала царевнам:

— Одолжите мне ненадолго большой медный чан.

— А зачем тебе чан? — тотчас спросили дочери Пелия по привычке, свойственной всем девушкам.

— Царь Эсон очень стар и бессилен, — отвечала Медея. — Я сварю волшебное зелье, чтобы сделать его молодым.

— О! — сгорая от любопытства, закричали царевны. — Позови нас, когда начнёшь колдовать. Мы хотим это видеть.

— Хорошо, — отвечала Медея и отнесла чан домой.

Дождавшись ночи, она разулась, распустила волосы по плечам и пошла за город, на волшебное место, где сходятся три дороги. Там она собрала колдовские травы и, став на распутье дорог, три раза прокричала совой. Тотчас послышался грохот и гром, и богиня подземного мрака Геката примчалась к Медее по воздуху в огненной колеснице, запряжённой драконами.

Молнии сыпались из кровавых ноздрей драконов, и пар валил клубами из их ушей. А от кожаных крыльев чудовищ поднялся такой вихрь, что деревья в лесах застонали.

— Какая гроза! — говорили жители Иолка и прятались по домам.

— Мать Геката, — сказала Медея богине. — Дай мне силу и уменье сделать Эсона бодрым и молодым.

Не ответив ни слова, Геката три раза коснулась Медеи волшебным жезлом и умчалась назад.

Медея вернулась домой, позвала царевен, спрятала их за куст, разложила костёр и, повесив чан над огнём, стала варить колдовское зелье. Как только вода закипела, жёлто-зелёная пена, шипя, потекла через край на горячие угли. Царевны визжали от страха: им казалось, что это не пена, а змеи шипят на углях. Там, где пена коснулась травы, вся земля запестрела цветами, круглыми и сверкающими, как маленькие яркие щитки.

Медея всё время мешала зелье сухою веткой смоковницы, приговаривая таинственные слова.

Вдруг царевны увидели, что мёртвая ветка покрылась свежими почками, через миг на ней появились зелёные листья, и она зацвела в руках у Медеи. Ещё через миг на месте цветов созрели прекрасные смоквы. Поражённые чудом, царевны вылезли из-за куста, а колдунья сказала:

— Зелье поспело — пора начинать.

Она вошла в дом и, как маленького ребёнка, принесла на руках мирно спящего Эсона — таким он стал лёгким от старости. Серповидным ножом она надрезала горло Эсону, выпустила на землю всю его старую тёмную кровь и влила ему в жилы волшебное зелье. Сразу же рана на горле исчезла, белые кудри царя потемнели и сделались чёрными, а на сморщенных, жёлтых щеках старика появился румянец и морщины разгладились. Старец Эсон казался теперь младшим братом Язона.

Царевны без памяти бросились во дворец, но сейчас же вернулись обратно. Они умоляли Медею дать им немного волшебного зелья.

— Мы очень любим нашего отца, — говорили царевны, — а Пелий немного моложе Эсона и скоро умрёт. Дай нам волшебного зелья, чтобы он стал молодым.

— Подождите, пока он заснёт, — посоветовала Медея. — Ведь во сне вам будет гораздо легче надрезать ему горло.

Царевны ушли, а Медея вылила зелье на землю и сварила в котле ядовитые травы. Потом она позвала царевен.

— Берите, — сказала она.

Царевны с трудом подняли тяжёлый чан, переполненный ядом. Едва дождавшись, чтобы Пелий заснул, они схватили зазубренный кухонный нож и, из великой любви к отцу, перерезали ему горло. Но сколько ни лили они на рану яд из котла, Пелий не становился моложе. Напротив, он весь почернел от яда. Долго ждали царевны, пока проснётся отец, но видя, что он лежит неподвижно, принялись его тормошить и только тогда догадались, что своими руками убили отца.

Так погиб вероломный Пелий за то, что он обманул Язона и не вернул ему царство отцов.

В ночь колдовства Медеи Язона не было дома. Только утром услышал он об убийстве, о котором кричал весь город. Вернувшись домой, он стал укорять Медею:

— Плохо ты сделала. Или ты думаешь, что судьба не накажет тебя и меня за это новое злодеянье?

— Успокойся, — возразила Медея, — ни ты, ни я и пальцем не тронули Пелия. А если его безумные дочери убили отца, — на них и падёт проклятье Эриний. Мы же получим царство и хорошо заживём.

Но Язон покачал головой и сказал:

— Злодеяние никогда не приносит счастья. Боюсь, что нам будет не лучше, а хуже.