Мифы древней Индии. Литературное изложение В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина

Ослепнув, они стали бродить по горным ущельям, терзаемые скорбью и страхом, и не могли найти дороги. Тогда они воззвали к брахманке, моля ее смилостивиться и возвратить им зрение. Она им сказала: «Я не лишала вас зрения, и нет у меня гнева на вас. Это сын мой, рожденный из моего бедра, ослепил вас в отмщение за кровь его родичей. Его молите, о кшатрии, да смилостивится он над вами!»

И кшатрии припали к ногам родившегося из бедра и молили его вернуть им зрение. И младенец смилостивился над ними и вернул свет их очам. Тогда кшатрии возвратились в свое царство, обещав отказаться впредь от злодеяний. Но когда тот потомок Бхригу вырос, он решил отомстить за гибель своих родичей.

Его назвали Аурва, что значит Рожденный из бедра. Он стал великим мудрецом и предался жесточайшему истязанию плоти ради исполнения своего обета. Он решил отомстить не только кшатриям из рода Критавирьи, истребившим потомков великого Бхригу, но и всему миру, который допустил такое злодейство. Он решил уничтожить вселенную, спалив ее огнем, рожденным его великим подвижничеством.

Тогда его погибшие родичи явились к нему из мира предков и стали умолять не делать этого. «Участь, постигшая нас, была предопределена заранее, Аурва! — сказали они ему. — Мы сами хотели смерти и потому не сопротивлялись убивающим нас. Ты не должен гневаться на мир, о великий подвижник! То, что ты задумал, неугодно нам. Укроти же огонь своего гнева и пощади мир!»

Аурва им возразил: «Но обет мой не может остаться [86] тщетным, о предки! Люди и боги допустили истребление потомков Бхригу, убиение невинных жен и детей — они должны понести за это кару! Зло умножается, если остается безнаказанным. И если тот, кто в силах покарать зло, зная о нем, не делает этого, он сам становится к нему причастным. Этот страшный огонь, рожденный моим подвижничеством и моим праведным гневом, сожжет меня самого, если я не выпущу его на волю!»

Тогда предки сказали: «Этот огонь, готовый испепелить вселенную, ты выпусти в воду, из которой возник сей мир и на которой он зиждется. Пусть таится он на дне океана, поглощая воды, пока не придет срок гибели вселенной; тогда он вырвется наружу, чтобы пожрать миры». Аурва так и сделал. Он выпустил огонь своего гнева в океан, где тот обратился в огромную лошадиную голову. И доныне в самом отдаленном конце океана, на страшной глубине таится Вадавамукха*, Кобылья Пасть, поглощающая воды; это вселенский огонь, который вырвется наружу в час кончины мира и все уничтожит.

Излагается по кн. I «Махабхараты». В поздней мифологии Аурва — сын Чьяваны (см. № 22) и внук Бхригу.

Вадавамукха («Кобылья пасть») — распространенное в индийской космографии (также в буддийской) представление об огнедышащем входе в подземный мир на дне океана, близ Южного полюса.

31. Сказание о царе Марутте

У Брихаспати, сына Ангираса, был младший брат по имени Самварта, который не уступал ему в мудрости и благочестии и вечно соперничал с ним в искусстве заклинаний и обрядов. Брихаспати не любил своего младшего брата и постоянно притеснял и обижал его. И вот, не выдержав этих притеснений и обид, Самварта ушел из отчего дома, бросив все свое достояние, и удалился в лес, где жил нагим отшельником под открытым небом, отрешившись от мира.

И был на земле могучий царь по имени Марутта, происходивший из рода Недиштхи, восьмого сына Ману. Могущество и отвага царя Марутты были беспредельны, и он бросил вызов самому Индре, владыке богов. И великий Индра, победитель грозных асуров, не мог одолеть Марутту, добродетельного и наделенного всеми достоинствами государя.

Однажды царь Марутта задумал совершить торжественное жертвоприношение и пригласить для исполнения обряда Брихаспати, ибо Ангирасы были наследственными жрецами в роду Недиштхи, сына Ману. Когда Индра узнал о замысле Марутты, он сказал Брихаспати: «Если ты хочешь мне блага, не совершай [87] обряда для Марутты; ведь ныне ты — мой жрец. Я владею тремя мирами, Марутта же правит только на земле. Ты — верховный жрец и наставник богов; можешь ли ты унизиться до исполнения велений смертного царя? Выбирай — будешь ли ты моим жрецом или жрецом Марутты». И Брихаспати, поразмыслив, обещал Индре, что останется жрецом богов и не будет совершать обрядов для Марутты.