Мифы древней Индии. Литературное изложение В. Г. Эрмана и Э. Н. Темкина

У царя Сагары было две жены — Кешини и Сумати. Кешини была сестрою царя видарбхов, Сумати — дочерью Кашьяпы и Винаты, сестрою Гаруды, царя птиц. Но ни Кешини, ни Сумати не подарили царю Сагаре потомства. И однажды жаждущий иметь сыновей царь отправился вместе с обеими своими женами в горы Хималая и предался там суровому подвижничеству. Когда миновало сто лет жестокого умерщвления плоти, к царю Сагаре явился божественный мудрец Бхригу*, сын Брахмы, и предложил ему дар. «Ты обретешь могучих потомков, о царь, и достигнешь великой славы, — сказал ему Бхригу. — Одна из твоих жен произведет на свет сына, который продолжит твой род; другая даст жизнь шестидесяти тысячам твоих сыновей».

Тогда обрадованные царицы спросили мудреца: «Кто же из нас, о брахман, родит одного сына, а кто — столь многих?» — «Выбирайте сами», — ответил им Бхригу. Тогда в присутствии царя Кетмии выбрала одного сына, продолжателя рода, а Сумати, сестра Гаруды, — шестьдесят тысяч могучих и славных сыновей.

И, поклонившись великому святому, Сагара вместе с женами вернулся в свою столицу. Вскоре обе царицы понесли и в должное время разрешились от бремени. Кешини родила сына, обликом подобного небожителям, а у Сумати из чрева появилась на свет огромная тыква. Когда ее увидел царь Сагара, он пришел в ярость и велел слугам выбросить рожденный Сумати плод вон из его чертогов. Но как только царские слуги прикоснулись к [141] той тыкве, с небес послышался голос: «О царь Сагара! Не совершай греха, не отрекайся от своих детей! Поставь в надежное место шестьдесят тысяч кувшинов, наполни их очищенным маслом и в каждый кувшин бережно помести по одному семечку из этой тыквы. Из каждого кувшина взойдет тебе на радость по одному доблестному сыну».

Голос смолк, и Сагара, воспрянувший духом, сделал так, как повелело небо.

Через некоторое время семена тыквы, опущенные в кувшины, проросли, и оттуда вышли шестьдесят тысяч юных царевичей, сыновей Сагары. Они обладали неизмеримой силой и своим грозным обличьем на всех наводили ужас. Однако пока они были юны, их часто обижал и притеснял их сводный брат Асаманджа*, сын Кешини. Он с детских лет отличался злым нравом, а когда вырос, честным людям совсем не стало от него житья; народ Айодхьи жестоко страдал от его недобрых проделок и козней. Его любимой забавой было похищать детей и топить их в водах реки, протекавшей близ города. Наконец Сагара, разгневанный дурным поведением своего старшего сына, изгнал его из страны. Но он оставил при себе сына Асаманджи, своего внука Аншумана. Аншуман совсем не походил на своего злого отца; он был благочестив и кроток нравом, и все любили его.

Когда же подросли шестьдесят тысяч сыновей, рожденных Сумати, они, как и Асаманджа, стали проявлять дурной нрав. Их было так много и так велика была их сила, что ни перед кем они не испытывали страха и никого не почитали, даже богов. Они чинили обиды и богам, и гандхарвам, и ракшасам, и людям, чванились перед всеми своей отвагой и с каждым старались затеять ссору. И притеснения злонравных сыновей царя Айодхьи стали наконец так нестерпимы, что и боги, и люди прибегли к Брахме, моля о защите.

Брахма утешил молящих его, предсказав, что недолго осталось им терпеть обиды от сыновей Сагары — скоро злые царевичи погибнут, и к гибели их приведут их собственные деяния. С надеждой вернулись боги в свое небесное царство, а люди — на землю и стали ждать, когда постигнет сыновей Сагары заслуженная ими участь.

И вот настал день, когда Сагара, покоривший всех окрестных государей, решил совершить в ознаменование своих побед великое жертвоприношение коня*. Согласно обычаю, коня, предназначенного [142] для жертвы, выпустили сначала на волю. И всюду, куда он ни шел, за ним следовали шестьдесят тысяч сыновей царя, провозглашая власть Сагары над землями, на которые ступала нога коня.

Но когда конь пришел к морю, лишенному воды со времени великого подвига Агастьи, и ступил на дно морское, он в мгновение ока исчез из глаз царевичей*, словно провалился под землю. Сыновья Сагары бросились искать его повсюду; они обошли все окрестности, но коня нигде не было.

Сыновьям Сагары было невдомек, что коня их похитил не кто иной, как Индра, владыка богов. Чрезмерное возвышение земных царей всегда вызывало недовольство Индры. Государь, совершивший сто жертвоприношений коня, возвышался до равного с Индрой могущества*, а повелитель небесного царства не терпел соперников. Поэтому он постоянно стремился помешать честолюбивым земным владыкам совершить это жертвоприношение; вот и на этот раз он похитил и спрятал коня Сагары.

Но сыновья Сагары знали, что исчезновение жертвенного коня — самое дурное из предзнаменований, грозящее государю крушением всех его начинаний, а может быть, и гибелью. С превеликим рвением устремились они на поиски; они обошли всю землю, обыскали леса и горы, но коня так и не нашли.