Мифы и герои Древней Руси [2013, худож. В. Пуховский]

Согласился богатырь Михайло Потык и поехал домой на добром коне. Авдотьюшка снова обернулась белой лебедью и следом полетела. Привел он жену молодую к своим батюшке и матушке. И стали они жить-поживать в любви и согласии. Авдотьюшка не лежала, не ленилась, дом украшала. Но немного им счастливого житья было отпущено. Через год захворала Адотьюшка Лебедь Белая. С вечера расхворалась, к полуночи разболелась, а к утру и преставилась.

Выкопали могилу широкую и погребли Авдотьюшку. Михайло Потык, исполняя клятву, взял запас великий хлеба и воды. Велел ковать себе клещи железные, приготовил три прута, один оловянный, второй железный, третий медный. И отправился в сырую землю с конем и ратной сбруей. Опустился он в могилу, накатали сверху дубовые бревна, засыпали желтым песком. Только протянули вверх веревку к звонкогудящей колотушке.

Добыл огня Михайло Потык и шел под землей с полудня до полуночи. А как раз в пору полуночную собрались к нему все гады змеиные, приползла самая большая змея. Пышет она пламенем огненным, слепит дымом едучим. Но не испугался богатырь. Захватил он змею железными клещами и ну сечь прутьями. Погнулся оловянный, он берет железный, сломался железный, он медным работает.

Взмолилась змея:

— Великий богатырь Михайло Потык, сын Дунаевич, не убивай меня, открою тебе, как оживить Авдотьюшку. Достану живой и мертвой воды.

Не поверил ей Михайло Потык.

— Ты, — говорит, — змея лукавая. Давай мне в залог своего змееныша. Тогда и отпущу.

Покорилась змея. Уползла, а вскоре принесла живой и мертвой воды. Михайло Потык разрубил змееныша на мелкие части и смочил мертвой водой. Сползлись, срослись разрубленные куски. Побрызгал Михайло Потык живой водой, ожил змееныш и уполз, извиваясь. Тогда богатырь смело опрыскал мертвой и живой водой Авдотьюшку. И один раз, и другой, и третий. Первый раз она вздрогнула. Другой — зашевелилась. А на третий раз открыла глаза и проговорила:

— Фу, фу, фу, долго же я спала!

— Кабы не я, спать бы тебе век, — откликнулся Михайло Потык, богатырь русский.

Дернул он за веревку. Ударило било медное. Собрался народ. Отгребли желтый песок, откатили дубовые бревна — могильный потолок. Опустили длинные лестницы и вынули Михайло Потыка с добрым конем и с его молодой женой. С той поры они и верно не разлучались.

Илья Муромец и Соловей-Разбойник

У города Мурома на холмах стояло село Карачарово. В том селе на окраине притулилась изба, а в ней тридцать лет и три года сидел сиднем на печи крестьянский сын Илья Муромец. Как-то ушли родители в поле, а у ворот остановились певцы бродячие, слепые калики перехожие. Струны на гуслях перебирают, поют тихими голосами:

— А и на Дону, Дону, в избе на дому,
На крутых берегах, на печи на дровах
Высока ли высота потолочная,
Глубока ли глубота подпольная,
А и широко раздолье — перед печью шесток,
Чистое поле — по подлавочью,
А и сине море — в лохани вода.

Спели песню, постояли, постучали в ворота:

— Отворяй ворота широкие! Пусти калик в дом!

А Илья Муромец в ответ:

— Не могу отворить ворот широких. Сиднем сижу тридцать лет и три года! Не владею ни руками, ни ногами.

Калики свое:

— Вставай-ка, Илья! Пускай калик в дом!

Вдруг почувствовал силу Илья в руках и ногах, встал и отворил ворота. А калики перехожие налили ему чару медвяного питья, и разгорелась в его сердце, во всем теле сила богатырская. Калики перехожие и говорят:

— Будешь ты, Илья, великий богатырь. Купи себе жеребеночка, поставь его в сруб на три месяца, корми пшеном белояровым. Пройдет три месяца, тогда три ночи поводи своего жеребчика по саду, в трех росах искупай. Потом подведи к тыну высокому. Как сумеет он перескочить через тын в ту и другую сторону, поезжай на нем, куда хочешь. Будет конь носить тебя, спина у него не провиснет, ноги не подогнутся.

С тем и ушли, как пропали. А Илья отправился в поле корчевать дубья-колодья. Все повырубил, повыкорчевал и в глубокую реку пустил. Вот уж удивлялись отец с матерью:

— Что это за чудо такое?

Стали они Илью расспрашивать, как выздоровел. Он им все и поведал. Купил себе Илья жеребеночка самого немудрого — бурого, косматого. Кормил его пшеном белояровым, поил свежей ключевой водой и все делал, как повелели старцы-калики. А как вырос жеребеночек в коня могучего, накинул на него уздечку Илья Муромец, оседлал и попрощался с отцом-матерью. Поскакал его конь. Бежит, как сокол летит, реки и озера в один прыжок перемахивает, хвостом поля подметает.

Ездил Илья Муромец по городам и весям, а весть о нем впереди бежала. Много подвигов он совершил во славу земли Русской и силы своей богатырской. Подъехал к городу Чернигову и спрашивает:

— А укажите мне, добрые жители черниговские, дорожку прямоезжую.

Те ему в ответ: