Мифы и легенды Китая

Боги олицетворяют желание человека покорить природу. Герои воплощают надежды человека на собственные силы.

Цзинвэй засыпает море

Она была так прелестна, что даже полная луна укрывалась в тучах, посрамленная ее красотой. Она также была добра и, как и ее отец Янь-ди, полна любви к миру людей, а потому часто спускалась с небес на землю, чтобы порезвиться. Почему ее не называли богиней? Просто она была еще слишком мала и не успела к тому возрасту в полной мере обрести божественную сущность. Но все-таки она была дочерью небесного императора, и божественное умение летать было у нее врожденным.

Она всегда хотела научиться помогать людям так же, как и ее отец. Но к тому времени люди уже овладели множеством навыков, а в тех случаях, когда они действительно нуждались в помощи, ей недоставало мудрости и божественной силы. Однако это отнюдь не мешало девочке проявлять игривую натуру, и она, подобно своей бабушке Жэньсы, покидала небесные чертоги, чтобы насладиться очарованием земли. Журчание горных ручьев и дуновение ветерка в лесу, голоса зверей и щебетание птиц, громады скал и стремительный бег рек, сама жизнь, разлитая в воздухе, – все это звучало для нее будто музыка множества струн, перебираемых бесчисленными невидимыми руками.

Ее звали Нюйва, и она обещала вырасти горделивой небесной девушкой, на которую люди смотрели бы с восхищением. Она обожала море и при виде безбрежных зеленых волн ощущала себя еще более живой. Ей особенно нравилось гулять по волнам: так она чувствовала, словно волны гладят ее, и слышала их радостное пение. Девочка видела лишь нежность моря, и ей никогда не приходилось наблюдать, как исполинские водяные валы вздымаются до небес, пугая духов. Когда дочь небесного императора играла в море, разве нашлось бы хоть одно морское божество, которое не приказало бы морю унять свое буйство и явить улыбчивый лик? Но наивная малышка не подозревала о привилегиях, которые давало ее происхождение: она воображала, будто море всегда остается кротким и милым.

Цзинвэй. Художник Цзян Инхао (эпоха Мин)

Эту загадку с незапамятных времен не смогли разгадать ни боги, ни люди. Неужели это черное дело сотворил Юй, бог Восточного моря? Если так, то зачем? Какое отношение к политическим играм Хуан-ди и Янь-ди имела маленькая Нюйва? Мог ли милостивый Хуан-ди простить морского бога, своего сына, увидев, как погибла его прекрасная племянница? Как бы то ни было, в тот день из глубин Восточного моря каким-то образом поднялась чудовищная волна.

Нюйва пришла к Восточному морю порезвиться. Море было спокойным, и тонкие волны трепыхались на ветру, словно пучки диких цветов в степи. Девочка шагнула в воду, подняв облачко брызг, и быстро побежала, чувствуя, как волны щекочут ей ноги. Она издала радостный смех, прозвучавший как голос самой природы.

Вдруг густые облака закрыли солнце, налетел шторм, и море внезапно вздыбилось, словно по мановению гигантской руки, – а затем ухнуло с высоты, подняв огромную волну, которая угрожающе устремилась к Нюйве. Бедняжка была так напугана этой неожиданностью, что не успела даже вскрикнуть, как жуткий вал безжалостно поглотил ее и утянул в пучину. Так отвратительное свирепо расправляется с прекрасным!

Ураган стих, волны улеглись, и море вновь вернуло свой чарующий облик.

Японское изображение Цзинвэй

Вдруг с поверхности моря раздался крик: «Цзинвэй! Цзинвэй!» В этом крике слышались горе и обида, удрученность, жажда жизни и сожаление о смерти. Его издавала пташка, похожая на ворону, с узорчатой головой, белым клювом и красными когтями. Порхая над темно-синей водной гладью, она то колотила крыльями по воде, то задирала голову высоко в небо.

То было воплощение души Нюйвы!

Поскольку в мире не было другой такой птицы, люди дали ей новое имя – птичка Цзинвэй.

Бог весть сколько раз пыталась Цзинвэй прорваться на небеса, воображая, что она может вернуться в свою обитель, словно богиня, свободно путешествующая между небом и землей. Но всякий раз она падала, не добившись успеха: она уже не могла вернуться, поскольку отныне была лишь обычной птицей – настолько не примечательной, что даже отец не узнал ее. В бессилии она покинула Восточное море и отправилась на север, к материку.

Цзинвэй добралась до горы Фацзюшань, где брала свое начало река Чжаншуй. Гора не имела особой прелести, но на фоне величественных скал кругом выглядела очень уединенной. Повсюду на горе росли невысокие деревца кудрании, и их мягкие листья вызвали у Цзинвэй чувство уюта, поэтому она вспорхнула на ветку кудрании и примостилась там.