Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим

Серьезное сомнение вызывает то, что царя в Риме сменили два консула. Консулат не мог возникнуть сразу. Это результат длительного политического развития. Скорее всего, в Риме, как и в других италийских городах, на смену царям пришли единоличные правители, опирающиеся на поддержку вооруженных отрядов. Имена этих правителей – Юний Брут, Валерий, Лукреций, Тарквиний Коллатин, Гораций – донесли легенды. Не зная, кого из них сделать «консулами», поздние римские историки отнесли их всех к одному году, одного отстранив от власти, другого погубив на поле боя, третьего заставив умереть естественной смертью. Таким образом, к концу года из пяти «консулов» осталось только двое – Валерий и Гораций.

Первый из них, судя по недавно обнаруженному документу из латинского города Сатрика, – историческое лицо. Он вместе с отрядом, опираясь на который мог прийти к власти, принес жертвы богине матери.

Дата изгнания царя и установления Республики не заслуживает доверия. В распоряжении римских историков могла иметься лишь дата освящения храма Юпитера Капитолийского, сохранившаяся в храмовых архивах. Она была взята за новую эру римской истории, и к ней были привязаны все знакомые из легенд имена и события внутренней и внешней истории Рима.

Таким образом, вместе с рассказами о первых римских консулах мы вступаем в мир легенд и политических конструкций, имеющих целью доказать, что республиканские порядки возникли сразу после изгнания царей, а римляне в их защите проявили необыкновенную стойкость и мужество.

Возвращение войска

Дорога пылит.

Вдали осталась Ардея.

Сердца веселит

Весть об изгнанье злодея.

И солнце встает

В предутреннем белом тумане.

Фортуна зовет

На новые испытанья.

Сквозь желтую дорожную пыль, покрывшую лица воинов, весело поблескивали глаза. Калиги дружно били по каменистой земле. Нет, не очередную победу уносили легионеры в потрепанных заплечных мешках. Мешки эти были пусты. На этот раз город не был взят. Подтянуты кожаные пояса. Но в строю то и дело вспыхивал и прокатывался смех. И обросшие волосами, и юношеские гладкие лица освещались улыбками. С Ардеей заключен мир, с той самой Ардеей, которая так упорно сопротивлялась и выдержала осаду. Те же, что пришли под ее стены подневольными царскими воинами, возвращались на родину свободными гражданами Республики.

Да! Да! В Риме впервые за двести с лишним лет не было царя. Государством управляли два Луция – Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин. Они избраны собранием по центуриям, введенным лучшим из царей Сервием Туллием. Они называют себя консулами. Воины шли, чтобы с ними встретиться и выслушать их речи.

Всегда среди множества людей найдется маловер, не разделяющий общих надежд и радостей. Вот и сейчас послышался голос, который, как все поняли, принадлежал вечно чем-то недовольному Бабурию.

– А чего радоваться-то?! Избрали мы себе на голову вместо одного двух царей. Ведь у Тарквиния Коллатина то же родовое имя, что и у Тарквиния Гордого. Да и Брут из того же царского рода. Ведь именно Брута царь отправил в Дельфы, чтобы узнать, кто его сменит на троне!

Все смолкли, и только калиги били по земле сильнее и как бы сосредоточеннее. «Бабурий прав! – мрачно думали воины. – Конечно, Коллатин пострадал. И без его Лукреции от царя бы вовек не избавиться! Но Коллатин и на самом деле Тарквиний! И Брут из царского рода, а его сыновья воспитывались вместе с царскими сыновьями. Кто знает, что у всех этих Тарквиниев на уме. Подождут, пока у народа утихнет гнев, а потом вернут трон и корону своему родичу».

Римские легионеры на походе.

С такими вот мыслями воины прошли через городские ворота и вступили на Форум. Народ уже собрался. Консулы стояли на деревянном помосте. Вглядываясь в их встревоженные лица, воины поняли, что первые люди Рима тоже чем-то недовольны. Брут взял слово первым.

– Квириты! – начал он. – Я свободный человек и вижу перед собой свободных людей. Над вами нет царя. Мы принесли клятву, что никогда больше царь не будет править римлянами. Вот чего мы добились. Вот ради чего каждый из нас должен поступиться своими собственными планами и интересами. Что я имею в виду? Мне известно, чем обеспокоены граждане. Мой коллега Луций Тарквиний Коллатин! Речь идет не о тебе, а о твоем имени. Оно и волнует народ! В твоем доме был поднят меч, и ты, Коллатин, пострадал более других. Поверь, ты и твои заслуги, и твои беды в Риме никогда не будут забыты. Но избавь нас от своего ненавистного имени! Удались добровольно ради твоего отечества, и ты сохранишь о себе добрую память в потомстве.