Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия

Джабсан–Дамба–Хутухта — Чжебцзунь–Дам–ба–Хутухта — второе воплощение Богдо–Гегэна в Монголии, имел огромное влияние на последующую жизнь монголов Халхи, так как уговорил их подчиниться маньчжурскому императору. В то время маньчжуры еще не смешались с китайцами.

СКАЗАНИЯ О МИЛОСТИВОМ ГЕСЕР–ХАНЕ, ИСКОРЕНИТЕЛЕ ДЕСЯТИ ЗОЛ В ДЕСЯТИ СТРАНАХ СВЕТА [16]

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

1. Забытое повеление Будды

В Давние времена, еще перед тем, как Будда Шигемуни явил образ нирваны[17], тэнгрий Хормуста отправился к нему на поклонение, и, когда прибыл и поклонился, Будда заповедал тэнгрию Хормусте:

— По прошествии пятисот лет в мире настанут смутные времена. Возвращайся к себе и, когда пройдет пятьсот лет, пошли одного из трех твоих сыновей: пусть он сядет в том мире на царство. Сильные будут пожирать слабых, дикие звери станут хватать и пожирать друг друга. Если отправится один из трех твоих сыновей, он сделается царем, владыкой сего мира.

Смотри только, предавшись своим радостям, не проживи дольше пятисот лет, но пошли сына своевременно, как мною указано.

— Истинно так, — сказал Будде тэнгрий Хормуста и возвратился к себе.

Но, возвратясь, он позабыл повеление Будды и прожил целых семьсот лет.

Вдруг сам собою разрушился — по западному углу, на целых десять тысяч бэрэ[18], кремль его великого града Сударасун[19]. Тогда все тридцать три тэнгрия, во главе с самим тэнгрием Хормустой, взялись за оружие и направились к разрушенному месту кремля, недоумевая:

— Кто бы мог разрушить этот наш кремль, раз нет у нас злых врагов? Разве что полчища Асуриев[20] могли разрушить его?

Но лишь только они приблизились, стало очевидно, что кремль разрушился сам собой, и вот все тридцать три тэнгрия, во главе с Хормустой–тэнгрием, рассуждали между собой, от какой же именно причины мог разрушиться кремль, и тогда за беседой Хормуста–тэнгрий стал вспоминать:

— Еще перед тем, как Будда Шигемуни явил образ нирваны, я был у него на поклонении, и заповедал мне Будда после поклонения ему, чтоб по истечении пятисот лет я послал на землю одного из трех своих сыновей. В мире, говорил он, настанут смутные времена: сильные будут хватать и пожирать слабых; дикие звери станут пожирать друг друга. Но я забыл про этот завет Будды, и вот живу не пятьсот, а уже семьсот лет.

2. Совет на небе

И составили между собою великий совет тридцать три тэнгрия во главе с тэнгрием Хормустой. И отправил Хормуста–тэнгрий посла к трем своим сыновьям.

Посол обратился к старшему из братьев, по имени Амин–Сахикчи[21], и сказал:

— Любезный мой. Твой батюшка, Хормуста–тэнгрий, послал меня передать тебе его повеленье идти в мир и сесть на царский престол.

Амин–Сахикчи отвечал:

— Я — сын Хормусты–тэнгрия. Однако, хотя бы я отправился, что из этого выйдет? Ведь я не смогу сесть на царский престол. Если же пойдет на землю сын самого Хормусты–тэнгрия и не сможет сесть на царство, то он только уронит тем славу и власть царственного родителя. Я бы очень хотел и не то что отказываюсь идти, но я докладываю так единственно по неспособности своей занять царский престол.

Приняв этот ответ, посол отправился к среднему брату Уйле–Бутугекчи[22].

— Любезный мой, — сказал он. — Я имею передать тебе повеление твоего батюшки идти в мир и сесть на царство.

Уйле–Бутугекчи отвечал:

— Разве я не сын Хормусты–тэнгрия и разве живущие в мире существа не люди Златонедрой Земли? Я хоть бы и отправился в мир, все равно не смог бы сесть на царство. Наконец, при чем тут я? Ведь есть, кроме меня, старший брат: разве не уместно было бы ему, Амин–Сахикчи, и сесть на царство; или, может быть, младшему брату, Тэгус–Цокто[23]?

Когда посол отправился затем к Тэгус–Цокто и передал ему то же свое повеление, Тэгус–Цокто отвечал:

— Если судить по старшинству, то надо было бы идти старшему брату, Амин–Сахикчи, или среднему — Уйле–Бутугекчи. При чем же я? Пойти–то я и пошел бы, но вдруг я окажусь неспособным: а разве мне дела нет до славы и власти царственных моих родителей?

Так ответили послу три сына Хормусты, и, приняв их ответы, посол предстал пред тэнгрием Хормустой и тридцатью тремя тэнгриями.

— Вот полностью ответы трех твоих сыновей, — доложил он.

Тогда Хормуста–тэнгрий приказал позвать к себе трех своих сыновей и, лишь только те явились, встретил их такими словами:

— Я посылал вас в мир не по пустому предлогу, уверяя, что в мире наступили смутные времена. Но я посылал вас в силу заповеданного мне повеления Будды. «Не мои ли вы сыновья?» — думал я. Однако выходит, что отцом–то оказываетесь вы, а я — ваш сын. Что ж? Садитесь втроем на мой царский престол и исполняйте все мои обязанности, каковы бы они ни были.

После того, как Хормуста–тэнгрий произнес эти слова, три его сына сняли шапки и, став на колени, поклонились.

— О, царь наш, батюшка! — сказали они. — Зачем изволишь говорить такие слова?

И Амин–Сахикчи продолжал: