Мифы и легенды Российского флота

Поговорить с пленными матросами со «Стерегущего» удалось капитану 1 ранга Г. Г. Селецкому — командиру парохода Добровольного флота «Екатеринослав», который 24 января 1904 г. у острова Цусима был захвачен японским броненосцем береговой обороны «Сайен» и отведен в Фузан. В своей книге «646 дней в плену у японцев», изданной в 1910 г., Селецкий одну из глав посвятил гибели «Стерегущего». Он, в частности, писал: «Стрельба со “Стерегущего” прекращается; машина и котлы его повреждены, команда перебита, и миноносец больше сопротивляться не может. Легко раненый кочегар Алексей Осинин выползает из кочегарного отделения на палубу, так как его котел поврежден и топки заливает вода. Японцы также прекращают стрельбу и спускают на воду уцелевшие шлюпки, чтобы послать их на “Стерегущий” забрать раненых и завладеть самим миноносцем. В это время из машины показывается чудом оставшийся не только в живых, но и не раненым машинист Василий Новиков. Видя, что японцы спешат на миноносец, он, по совету смертельно раненого сигнальщика Василия Кружкова, начинает выбрасывать за борт сигнальные книги, предварительно завернув их вместе со снарядами во флаги, а затем и все судовые флаги, предварительно обмотав ими снаряды, чтобы они не достались японцам как трофеи. Увидав, что шлюпки с вооруженными японцами подходят к “Стерегущему”, он бросается в машину и закрывает за собой люк, завинтив его изнутри; а затем начинает открывать кингстоны и клинкеты. Окончив свою работу и видя, что вода  в машинном отделении начинает подниматься выше его колен, он открывает люк и выходит наверх. Его моментально схватывают несколько японцев, но он сопротивления им не оказывает. Осмотревшись кругом, он видит следующую картину: на вертикально поднятом крюке развевается военный японский флаг; в шлюпке, стоящей у борта, лежат его раненые товарищи Федоров, Хиринский и Осинин, а сам “Стерегущий” буксируется японским миноносцем». 

Здесь уже главным героем выступает трюмный машинист 2-й статьи Василий Новиков. Не удивительно, ведь Селецкий все записывал со слов самого Новикова.

Какие же выводы можно сделать из боя, произошедшего 26 февраля 1904 г. на подходах к Порт-Артуру? Нет сомнения в том, что экипаж «Стерегущего» вел себя геройски: никто не оставил боевой пост, не спустил флаг корабля. О характере и напряженности боя свидетельствуют полученные повреждения корабля и потери в личном составе. На корабле не было живого места: остался лишь искореженный остов со сбитыми трубами и мачтой. Погибли все офицеры, в том числе и командир корабля, и 45 человек команды. Японский истребитель «Сазами» имел 8 пробоин, а в «Акебоно» попало 27 снарядов. На японских кораблях имелись убитые и раненые. Сделать более конкретные тактические выводы не представляется возможным: для этого необходимо знать количество выпущенных снарядов, достигнутую при этом скорострельность, число попаданий, дистанцию и курсовые углы при стрельбе и др. 

Если бы на «Решительном» и «Стерегущем» в мирное время отрабатывали совместное ведение артиллерийского боя, то, может быть, они и смогли бы выдержать натиск 4 японских кораблей. Но этого не случилось. Каждый русский миноносец сражался в одиночку. В истории есть множество примеров, когда более слабые корабли при правильном ведении боя с честью выходили из него, сражаясь с куда более сильным противником; например, 20-пушечный бриг «Меркурий», который вел бой с двумя турецкими линейными кораблями, имевшими 184 пушки, или вооруженный пароход «Веста», который сражался с турецким броненосцем «Фетхи Буленд». И «Меркурий», и «Веста» вышли победителями. Видимо, на «Решительном» и «Стерегущем» командиры кораблей были не знакомы с тактической подготовкой, их не обучали правилам ведения артиллерийского боя. Оказавшиеся в затруднительном положении, Боссе и Сергеев просто не знали, что делать. Не мудрствуя лукаво, они приняли самое простое решение — прорываться самостоятельно, кто как может. Кстати, Боссе упрекали в том, что он оставил «Стерегущего», не оказав ему помощи. Но С. О. Макаров не только не осудил Боссе, но и представил его к награде — ордену Святого Георгия 4-й степени «за прорыв сквозь неприятеля в свой порт». Адмиралу Е. И. Алексееву он докладывал, что в сложившейся обстановке лучше было потерять один корабль, а не два. Техническая сторона вопроса возражений не вызывает. При таких повреждениях, которые получил небольшой корабль (водоизмещением чуть более 240 тонн), он все равно бы затонул, вряд ли надо было открывать кингстоны.