Мифы и легенды старой Одессы

Наверняка известно, что в 1862-м Тимофей Андреевич ещё здравствовал, а из публикации Одесского общественного управления от 31 октября 1864-го видно: опекунство над отцовским водопроводом уже некоторое время назад принял Андрей Тимофеевич, которому Дума оказывает содействие в замене изношенного оборудования водовода. Из многочисленных сообщений «Одесского вестника» видно вполне устойчивое материальное положение младшего Ковалевского. Вместе с тем, в СМИ, которые реагируют на самые ничтожные происшествия, ни малейших намёков на самоубийство отца — человека, которого знала вся Одесса. Нет ни единого замечания о самоубийстве Ковалевского ни в одном синхронном первоисточнике: в исторических документах, в газетах, мемуарах, письмах, художественных произведениях и т. д. и прочее. Нет, поскольку и не было никакого самоубийства.

Что касается Андрея Тимофеевича, то он параллельно занимался реализацией различных напитков, в том числе, различных сортов пива, вина, водки, а в 1867 году открыл фабрику «для выделки сельтерской воды и лимонад-газесу», т. е. шипучего лимонада, в 1870-х содержал винный магазин на углу Преображенской и Еврейской улиц. К сожалению, в мае 1875-го на фабрике произошел взрыв цилиндров, использовавшихся для приготовления сельтерской, не обошлось без жертв. Но самое большое несчастье постигло семью 9 апреля 1877 года. В этот день свел счеты с жизнью упоминавшийся Димитрий Тимофеевич Ковалевский, 23-х лет. В метрической прямо сказано, что он «застрелился в припадке болезненного состояния». Тем не менее, самоубийца погребён на том же монастырском кладбище Большого Фонтана.

Теперь становится понятно, что легенда о, скажем так, интегральном Ковалевском имеет под собой корни. Другое дело, что она впитала в себя отзвуки реальных событий, обстоятельств» но отразила их преломленно. Вот, собственно говоря, и всё, что мне хотелось сказать поэтому поводу. Остается прибавить: башня много лет оставалась своеобразной достопримечательностью, действительно служила ориентиром для мореходов. В газете «Одесские (вечерние) известия» от 26 мая 1928 года есть статейка «Судьба одесских башен», в числе которых упоминается и «водонапорная башня Ковалевского». Комиссия по охране памятников отмечает; «Участок последней отдан под застройку, причем застройщику предоставлено право разбирать башню для использования строительного камня». Ходатайствует о необходимости защиты этого исторического объекта. Трудно сказать, попал ли он в дальнейшем под охрану до начала разборки, но это не исключено, так как фундамент башни сохранился до конца 1950-х, о чём имеются сведения в синхронных газетах и свидетельства современников.

О персонажах этого очерка напоминает живой, знакомый каждому одесситу топоним Дача Ковалевского, но это сюжет отдельного исследования.

«Не фонтан!»

Пунктирно обозначу семантику фразеологизма НЕ ФОНТАН. Тоже сюжет из области исторических легенд. Обычно говорят, что, мол, после пуска днестровского водовода (1873 г.) вкусовые качества речной воды якобы оказались хуже фонтанской. Но это категорически не соответствует действительности: подземные воды Большого, Среднего и Малого Фонтана из понтического водоносного горизонта куда более минерализованы, нежели поверхностные речные. Восклицание «Не фонтан!» обретает совсем другой смысл, если учесть тот факт, что пуск воды из Днестра начинался с первых городских фонтанов, а сама торжественная процедура открывалась водомётом на Соборной площади. Вскоре были пущены фонтаны на Екатерининской и Тираспольской площадях, из которых бойкие одесситы нахально черпали воду вёдрами на бытовые нужды. При таких обстоятельствах фразеологизм обретает прямо противоположный смысл: Фонтан (естественный) — это как раз не фонтан (рукотворный).

Речная вода была качественно лучше воды из фонтан-ских источников. Шутка в том, что тут омонимы: фонтан как естественный источник, ключ, и фонтан как искусственный водомёт.

Продолжая тему Фонтанов и фонтанов. Названия, как мы видели выше, напрямую связаны с дебитом: Большой Фонтан — 840 бочек в сутки, два источника на Среднем Фонтане — 659 бочек суммарно, Малый (Рашковский, от фамилии владельца смежного хутора, Рашковича, который впервые это источник обустроил ещё во времена Ришелье) Фонтан — 602 бочки. Подчеркну: все важные источники водоснабжения, в том числе, и эти, принадлежали городу, а не частным лицам.

«Два Карла»