Мифы и легенды старой Одессы

Впрочем, скандальные эскапады отставного поручика, его постоянные нападки на тогдашних муниципальных деятелей могли быть и небезосновательными — порядок тогда и в самом деле оставлял желать лучшего, однако анархия царила в основном вовсе не от бездеятельности магистрата. Примечательно, что ругался Прокопеус почти исключительно со своими соотечественниками. Напористость его явно произвела впечатление на окружающих, и на магистратских выборах 1799-го «стая друзей» выбрала его «счетчиком», то есть членом счетной комиссии. В 1800-м он даже состоял городским синдиком, сиречь судьей. Преуспев в муниципальной грызне, Иван Николаевич завел склоку с соседкой — вдовою одесского купца Спиро Марино, Василикою Марино, опять-таки гречанкою (между прочим, их дочь Феодора вступила в брак с известным Н. С. Палаузовым). Скромный дом Василики занимал короткое серединное место в квартале меж Греческой и Дерибасовской. Прокопеус пробил окна во вдовий двор, да ещё стал жаловаться, что хозяйка загородила их стеною (1815).

Эта тяжба в мельчайших подробностях отражена в архивных бумагах. По ходу задокументированной катавасии обнаруживаются интереснейшие подробности, касающиеся строительства и обустройства как дома Прокопеуса, так и соседних. Мы узнаем, например, что постройка интересующего нас дома начата 7 июля 1795-го, явно по словесному дозволению начальства, а официально место отведено 5 сентября. Из этого же архивного дела следует, что дом Прокопеуса в 1815 году оценивается более чем в 100.000 рублей ассигнациями. Выясняется также, что угловое место в этом квартале со стороны Дерибасовской изначально (но уже через год после того, как Прокопеус частично или полностью застроился) занято было тогдашним полицмейстером Кирьяновым, который выстроил на нем несколько маленьких, не по плану возведенных лавчонок. Затем Кирьяков продал их коллежскому асессору Врето за 800 рублей. А в 1802-м половину этого места, примыкающего к дому Прокопеуса, то есть середину квартала по Екатерининской, заняли грек Спиро Марино с женою Василикою. С ними и началась баталия по-соседски, причем отставной поручик требовал разломать принадлежавшее семейству Марино «худое строение», а место отдать ему для построения планового дома. Если же сама Василика возьмется за такую постройку, то определить на то срок в один год.

Ещё любопытнейший фрагмент прошения Прокопеуса: «Есть много, подобно моему, выстроенных (домов — О. Г.) в то время, когда ещё в округе было пусто, а именно: Кленова, Портнова и прочих, при сем представляя моему дому план, который хотя и на плане, но, по не окончанию строения, доныне не означены: в земле три погреба, грубы со сводами и тротуар выстроенный». В другом прошении он повествует о том, как в 1811 году на свой кошт через подрядчика Натансона устраивал тротуар во всем квартале. По итогам разбора тяжбы при участии архитектора Фраполли и военного инженера Круга выяснилось, что Верто должен уступить Васи-лике Марино небольшую часть своего места, после чего она должна отодвинуться на такую же дистанцию от Прокопеуса, и в промежутке можно будет устроить сток для воды. При этом сделано следующее небезынтересное замечание: «Известно, что место Врета с давних времен не застроено по плану, а что на нём построено — безобразит улицу: посему давно было намерение Комитета отобрать место у Врета, но сделано ему уважение на некоторое время».

Содержащаяся в цитируемом архивном деле информация дублируется в журналах заседаний Одесского строительного комитета, то есть мы имеем несколько независимых источников. Всё это в совокупности дает право говорить о том, что дом Прокопеуса старейший из сохранившихся в Одессе на сегодняшний день. Примечательно и то, что угловой подвал на протяжении всей истории здания сохраняет функцию винного погреба.

Авторитетный историк градостроительства В. А. Чернецкий считал, что наследовавшие отставному поручику Ивану Прокопеусу офицеры — Ксенофонт, Спиридон и Николай — его братья. Владимир Адамович ошибался: на самом деле — сыновья. Ошибался он и насчет дома Егора Врето, утверждая, что этот «крупный негоциант» в 1796 году «построил двухэтажный дом, в котором весь первый этаж был отведён под магазины». Как чётко видно из архивных документов, таковой дом не был построен даже 20 лет спустя.