Мифы и магия: карта Аида (СИ)

Оба брата замолчали: Зевс, потому что ждал, что скажет на это Посейдон, а Посейдон просто не знал, что можно на это сказать. Но потом в голубых глазах Зевса словно сверкнула мини-молния, и он подозрительно покосился на своего брата:

— Неужели ты выбрал сторону Аида?

Посейдон устало выдохнул. Обычно это он ссорился с Зевсом, а Аид, как ни странно, мирил их и находил компромиссы. И никогда бы он не подумал, что держать нейтралитет и пытаться не вывести ссору на новый уровень так сложно.

— Нет, Зевс, я ничью сторону не выбирал и не собираюсь. Ты единолично решил наказать этого полубога, который оказался любимым сыном Аида. Ты заварил эту кашу — тебе её расхлебывать. Хоть на этот раз заплати за свои ошибки сам.

— Это значит нет?

— Это значит, что слишком много и слишком часто мы вмешиваемся в жизнь полубогов. И слишком сильно привязываемся к ним. Поэтому мой ответ — нет. Я не собираюсь отговаривать сына. Хочет искать Нико — скатертью дорожка.

Когда-то яро за эту идею выступал сам Зевс. И далеко не все боги были в восторге от этого указания, и Посейдон в том числе. Но когда он начал общаться с Перси, узнавать его лучше, он начал гордиться им и привязался к нему. Он с трудом объективно оценивал ситуацию во время войны, пытался не думать о том, что его сын попал в Тартар, пытался не переживать по этому поводу слишком сильно, потому что от его настроения, от его состояния зависит слишком многое. И богам нельзя позволить себе такую роскошь — любить. (Конечно, у Афродиты будет другое мнение, но женщины… Что с них взять?..)

Теперь же Посейдон был согласен с Зевсом. Кажется, у смертных есть хорошая поговорка на этот счёт — с глаз долой, из сердца вон.

— Ты серьезно собираешься придерживаться нейтралитета? — недоверчиво спросил Зевс, пытаясь прочитать в глазах брата хоть какие-нибудь эмоции.

— Океан сейчас очень спокоен. Видишь? Почти штиль. Такое бывает редко.

— И в честь чего океан так спокоен?

— В честь того, что мне осточертели ссоры между нами. Я теперь прекрасно понимаю Аида, который так бесился, когда между нами были войны. Это и правда трудный выбор: кого из братьев поддержать, учитывая, что ты в этой ситуации более неправ, чем Аид. А еще труднее держать нейтралитет между вами двумя, но, думаю, справлюсь. Вопросы?

— Никаких, Посейдон, только ты об этом пожалеешь.

Океан словно ожил: по синей глади пробежалась рябь, воды стали темнее, белые волны вырастали на глазах до немалых размеров, и Посейдону становилось трудно сдерживать себя, чтобы не начать тут шторм. Вокруг братьев собирались капли, которые сливались воедино и образовывали вихрь.

— Прекрати уже свои угрозы, братец, — процедил Посейдон тихо, прямо в ухо Зевсу. Тот стоял спокойно и ни один мускул на его божественном теле не дрогнул. — То, что ты считаешься главным из нас троих, совсем не говорит о том, что ты сильнее. Только дай мне повод, и я с радостью покажу, на что могу быть способен.

— Значит ли это, что ты на стороне Аида? — Зевс посмотрел прямо в глаза брата.

— Это значит, что разбирайтесь сами между собой, но только тронь полубогов, и особенно Персея, и я клянусь, править тебе будет нечем, — с этими словами Посейдон взмахнул рукой и рассыпался перед владыкой небес миллиардом соленых капель, обрызгав его с ног до головы.

Положение дел Зевсу совсем не нравилось. Океан штормил, над ним собирались тёмные тучи, готовые вот-вот разразиться жутким ливнем, и смертные поспешили убраться по домам.

Для их же ускорения Зевс добавил грома и молний.

========== Салли ==========

Салли Джексон переживала за своего сына больше, чем кто-либо может себе представить. Ее неугомонное чудо, которое умудрялось найти веселые приключения даже на уроках математики, было причиной седины на ее голове и куче пустых коробок из-под легких успокоительных.

И после долгих лет в таком нервном состоянии Салли Джексон, наконец, могла вздохнуть спокойно и была твердо уверена, что ее сын в безопасности.

И, честно говоря, это было странно.

Но Перси с Аннабет в Сан-Франциско, он периодически отправляет ей открытки, часто пишет письма с рассказами о том, как они вдвоем осваиваются в Новом Риме, как Аннабет натаскала его по профильным предметам, чтобы он смог поступить в местный университет.

Салли Джексон радовалась, что ее сын, ее гордость, ее Персей, наконец учится жить спокойной жизнью, без опасных поисков и встреч со смертельными врагами.

А еще она размышляла над тем, что он скажет, когда узнает, что совсем скоро у него будет братик или сестричка.

Она выкинула в урну уже третий испорченный листок. Не получалось как-то складно об этом рассказать в письме, а может, всё дело было в том, что о таком важном событии в их жизни ей хотелось рассказать ему лично.

И в который раз чуть позже она убедится вновь: у Богов извращенное чувство юмора, и желания формулировать надо так, чтобы не было возможности воспользоваться лазейкой.

Бросив все попытки написать письмо, Салли решила немного прогуляться. На сердце было как-то не спокойно, но она все это скидывала на беременность, о которой она, кстати говоря, и сама узнала недавно.