Мифы и мины для подрыва Российской государственности

Как впоследствии отмечал начальник автобронетанковых войск 33-й армии полковник В.М. Сафир: «…с самого начала группа действовала в окружении, и … огневое воздействие на нее со стороны немцев практически не прекращалось». Далее полковник Сафир отмечает, что неблагоприятный исход операции был предопределен изначально, поскольку «… командующий Западным фронтом… направлял одно указание за другим, но указания эти никакими дополнительными силами и средствами не подкреплялись…».

Так, в частности, в начале февраля 1942 года был отдан приказ командующего фронтом убрать с основной магистрали, осуществлявшей снабжение ефремовцев, 10-ю гвардейскую стрелковую дивизию и передать ее в состав 43-й армии. Таким образом противнику фактически была предоставлена возможность рассечь части и соединения 33-й армии. В результате последовавших затем изнурительных боев, в условиях нехватки продовольствия и практически полного отсутствия боеприпасов, армия была измотана до предела. Оказавшись в тяжелейших условиях, генерал Ефремов все же не растерялся и сумел организовать достойное сопротивление врагу, создав круговую оборону.

В апреле 1942 года германское верховное командование предложило Ефремову сдаться. В ответ на это, по запросу командарма, советская фронтовая авиация нанесла сильный бомбовый удар по штабу немецких войск, окружавших армию, но кардинально исправить ситуацию в результате этих действий было уже невозможно.

Осознав всю катастрофичность положения, в котором оказалась окруженная армия, Ставка Верховного Главнокомандования Вооруженных Сил СССР прислала за командармом Ефремовым самолет. Однако Михаил Григорьевич не смог покинуть своих измученных товарищей и потому приказал отправить на самолете боевые знамена армии, чтобы они не достались врагу, и раненых солдат. Сам Ефремов при принятии решения остаться на боевых позициях произнес следующие слова: «Командовал войсками армии в окружении, и если случится, то и умирать буду с бойцами».

Вскоре связь со штабом 33-й армии была полностью потеряна, и командарм приказал своим подчиненным пробиваться на восток разрозненными группами. А 19 апреля 1942 года генерал-лейтенант М.Г. Ефремов был тяжело ранен в бою. Как показала проведенная впоследствии, во время эксгумации, медицинская экспертиза, генерал Ефремов был ранен в седалищную кость и полностью утратил возможность передвигаться.

Не желая попасть в плен, командующий 33-й армией застрелился. Перед тем, как покончить жизнь самоубийством, он вызвал к себе жену, Елизавету Васильевну Ефремову, которая воевала под командованием Михаила Григорьевича в качестве мединструктора, попрощался с нею, а затем… застрелил ее. Вместе с четой Ефремовых погибли почти все офицеры штаба армии…

Тело Ефремова первыми нашли немцы, которые, испытывая глубокое уважение к мужественному советскому генералу, похоронили его с воинскими почестями в селе Слободка 19 апреля 1942 года. Сразу после освобождения Вязьмы советскими войсками в марте 1943 года в село Слободку, где был похоронен генерал, приехал сын командарма, капитан М.М. Ефремов. Могилу вскрыли, и Михаил Михайлович опознал отца. Под ружейные залпы его снова торжественно перезахоронили на Екатерининском кладбище города Вязьмы. Позднее слободские сельчане поведали о том, как хоронили командарма немцы:

«…Когда тело Ефремова принесли из леса, в гибели русского генерала пожелал удостовериться высокопоставленный представитель германского командования, пожаловавший в село в сопровождении многочисленной охраны. У сельской церкви вырыли глубокую могилу. По одну сторону построили немецких солдат, по другую – советских военнопленных. Немецкий генерал сказал, что солдатам фюрера нужно сражаться за великую Германию так же, как русский генерал сражался за Россию. Немцы отдали ему воинские почести».