Мифы и правда о женщинах

В самом деле, «флотские пары» кажутся забавными, но в них что-то есть. Почти каждый раз, когда мы встречаемся с прочным браком, супруги объединяются в противодействии некой третьей силе: воле родственников, войне, разлучающему их морю и тому подобному. Кроме того, серьезные испытания дают им возможность по-настоящему узнать друг друга и проявить лучшие качества своей натуры (если, конечно, есть что проявлять). В этом смысле «штатские» находятся в весьма невыгодном положении: пикник – не военный поход, котильон – не шторм на море, и даже противодействие родственников – обстоятельство, скорее, комическое, чем трагическое. Как же им узнать друг друга? Остается, в самом деле, лишь уповать на хороший аппетит…

Глава 19. XIX век: Романтическая революция

В конце XVIII в. в Европе свершилась «романтическая революция». Отныне благодаря трудам романтиков любовь открыто провозглашалась целью и основной составляющей брака. Позже культурологи напишут: «Брак по любви возник в конце XVIII в., и весь XIX век был временем его распространения и развития».

«Брак из похоти» и брак по любви

Тезис, приведенный выше, отнюдь не бесспорен. Мы знаем доподлинно, что с самых ранних времен супружеская любовь считалась одной из основных добродетелей и радостей, доступных человеку. Однако до последней трети XVIII в. любовь была личным делом семейной пары и во многом, действительно, делом случая. Если речь шла о браке по любви, то обычно подразумевалась необходимость официально узаконить уже существующую любовную связь. Благоразумные и хладнокровные скандинавы, например, называли такую женитьбу «браком из похоти» и полагали, что ни к чему хорошему она не приводит.

В XIX в., как и в прошлые века, большинство браков, особенно в среде дворянства и буржуазии, заключались, исходя из финансовых соображений. Однако отныне супруги открыто объявляли о том, что со временем намерены достичь в браке полного согласия, гармонии и нежной душевной привязанности. Супружеская любовь из случайного выигрыша в лотерее жизни становилась бонусом, ради которого молодые люди были готовы потрудиться. Более того, совместный поиск супружеской гармонии был связан в их сознании с поиском духовного совершенства, саморазвитием, самовоспитанием. Для того чтобы добиться этого, супруги читают друг другу «серьезные книги», вместе изучают историю, предпринимают познавательные путешествия и паломнические поездки в Италию и Грецию, занимаются живописью, создают литературные и художественные салоны. Мужья посвящают жен в секреты своей профессии (к примеру, муж-юрист дает жене уроки права, муж-поэт становится ментором и даже рекламным агентом жены-поэтессы), поощряют интерес к благотворительной деятельности.

«Невозможно не увидеть той интеллектуально-душевной и эмоциональной связи, которая существует между супругами. … Они любят друг друга, они близки друг другу, но они вполне осознанно “работают” над собой и над своими отношениями: брак как “работа” – это ново. В такого рода отношениях могли теснейшим образом переплетаться интенсивный диалог, взаимопонимание и задушевность с одной стороны, и подчинение и неравенство – с другой», – пишет Анне-Шарлотт Трепп, немецкий историк, исследовавшая взаимоотношения между мужчинами и женщинами в среде немецкого бюргерства в интересующую нас эпоху{ Здесь и далее цит. по: Трепп А.-Ш. Баланс между партнерством, различием и неравенством полов: супружеские отношения в буржуазной среде (1770–1830) // Семья, дом и узы родства в истории: Антология. СПб.: Алетейя, 2004.}.

Письма невесты

Для подтверждения своей теории Трепп приводит выдержки из писем, дневников и автобиографических текстов жителей Гамбурга – в основном коммерсантов, их невест и жен. Вот одна из них – письмо Марианны Бауер, девятнадцатилетней дочери гамбургского купца, своему жениху, тридцатитрехлетнему историку, архивариусу и секретарю городского сената Гамбурга, написанное в апреле 1827 г., незадолго до свадьбы. Во время помолвки Марианна допустила какую-то ошибку, находясь в светском обществе, и Иоганнес сурово ее разбранил. В ответ она пишет:

«Ах, Иоганнес, и стало мне тут вдруг тяжело на сердце при мысли о том, каково же мне будет дальше, когда я буду вся в твоей власти, если ты когда-нибудь действительно найдешь повод для неудовольствия. Со вспыльчивыми людьми я всегда совершенно робею, потому что они не слушают никаких оправданий и ни с кем не считаются. Этим ты вселяешь в меня страх, а не доверие и в твоем присутствии я всегда буду скованнее… Милый, дорогой Иоганнес, не обижайся на меня, что я пишу тебе так откровенно, я только потому и могу так писать, что бесконечно тебя люблю, и хочу сделать подлинно счастливым, ведь жена, которая тебя боится, которая не к тебе питает самое большое доверие на земле, тебе наверняка не нужна».