Мифы и предания Древнего Рима

Со временем голод и болезни стали мучить не только римлян, но и галлов, а поскольку войско из Вей все не подходило, стали вести переговоры. Галлы твердили, что крепость все равно сдастся из-за голода. Разгневанные римляне стали кидать во вражеские караулы хлеб, опровергая эти слова, но дни шли, и вскоре голод невозможно стало скрывать. Наконец сторговались на выкупе, за который галлы соглашались снять осаду. Вождь галлов Бренн оценил римский народ в тысячу фунтов золота, но когда стали взвешивать, обнаружили, что галльские гири фальшивые. Возмущенные подлостью Бренна римляне заспорили, а тот, насмехаясь, промолвил знаменитое: «Горе побежденным!» – и бросил на весы вдобавок собственный меч, зная, что у римлян нет иного выхода, кроме голодной смерти.

Однако унижению этому не суждено было стать последним словом в войне. Еще до того, как выплачен был чудовищный этот выкуп, к Риму подошли войска во главе с диктатором. Видя, до чего дошло отчаяние осажденных, Камилл велел забрать золото и выпроводить галльских послов, а защитникам города строиться для сражения. Обескураженные галлы тоже взялись за оружие, но боевая их ярость, благодаря которой они обыкновенно побеждали, разбилась о выучку и железную дисциплину римлян: в первой же схватке галлов разбили, а после захватили их лагерь и перерезали всех до одного, так что некому было даже поведать их соплеменникам о том поражении.

Камилл с триумфом вернулся в Рим, и шедшие следом за его колесницей солдаты величали его вторым основателем города. Пытливые же умы не раз с тех пор выносили на суд истории вопрос о том, кто в действительности спас Вечный город: священные гуси Юноны, воинское искусство Марка Фурия Камилла или беззаветное мужество защитников крепости.

Идеальный воин Манлий Торкват

Так сложилось, что большая часть римских легенд воспевает воинскую доблесть и дисциплину, так как наряду с бесстрашием высшей добродетелью у римлян почиталась верность долгу и государству. Преданий, повествующих о подвигах солдат и полководцев, великое множество, мы же расскажем лишь одну историю, достаточно, на наш взгляд, яркую, чтобы обрисовать целый их круг: историю Тита Манлия Торквата.

То нашествие галлов, которое чуть было не привело к падению Рима, стало первым, но не последним в истории. В 361 году до н. э. галлы вновь вторглись в римские земли и стали лагерем за Аниенским мостом. В Риме поспешно избрали диктатора, и с войском он расположился на ближнем берегу Аниене.

Между противниками оказался мост, где часто вспыхивали стычки, и вот однажды на мост этот вышел исполинского роста галл в пестром наряде и стал выкликать на бой самого храброго из римлян. С боязнью смотрели на него римские юноши, не хотевшие идти на верную гибель, только один из них по имени Тит Манлий обратился к диктатору с такими словами: «Без твоего соизволения никогда не вышел бы я на битву, но если ты прикажешь, я покажу тому дикарю, что недаром происхожу из славного рода, сбросившего галлов с вершины Капитолия!»

Диктатор дал свое согласие, и соратники стали снаряжать Тита Манлия на битву: в одну руку взял он большой пехотный щит, во вторую – короткий испанский меч, и вышел, невзрачный и невысокий, навстречу галлу. Огромный галл насмехался над римлянином и даже показывал язык, дразня, но как только сошлись они для боя, галлу стало не до смеха. Обе армии с разных берегов наблюдали за боем, сами поединщики же долго недвижно стояли друг против друга, наконец, выставив щит, галл обрушил на Тита Манлия страшный удар. Манлий отразил его без труда, а сам поддел вражеский щит своим щитом и, проскользнув вперед, дважды – в живот и в пах – пронзил мечом врага. Галл во весь свой гигантский рост мертвым распростерся на мосту.

Стихли шутки и песни, долетавшие с галльского берега. В тишине Манлий сорвал с тела врага окровавленное ожерелье, надел на себя и, не промолвив ни слова, вернулся в лагерь. За эту победу диктатор наградил Манлия золотым венком, а соратники – прозвищем Торкват – Ожерельный, которое с почетом носили вслед за ним и его потомки.

Но это не все, что известно нам о суровом воителе. Трижды за свою жизнь Манлий Торкват становился консулом, и третье консульство его пришлось на войну с латинами. Когда войско во главе с обоими консулами выступило в поход и стало лагерем около Капуи, накануне сражения, как рассказывают, Торквату и второму консулу Публию Децию Мусу приснился один и тот же сон. В том сне явился им величественный муж, возвестивший, что войско одной стороны и полководец другой должны быть отданы подземных богам и Матери-земле, а значит, той из сторон даруется победа, чей полководец принесет себя в жертву. Расспросив поутру гаруспиков, подтвердивших истинность сна, консулы перед всем войском объявили о воле богов. И тот из них поклялся добровольно расстаться с жизнью, на чьем крыле римское войско начнет отступать.