Мифы и предания Древнего Рима

Наконец, разгневанный своеволием Нумы, с неба спустился сам Юпитер, возвестивший, что Нуме после такого поступка немедленно следует произвести очищение головами. Ужаснулся царь подобной перспективе и быстро переспросил Громовержца: «Луковичными?» «Нет, человеческими…» — степенно ответил Юпитер. «Волосами?» — уточнил якобы не понимающий Нума. «Нет, живыми…» — разъяснил Юпитер глупому смертному, но тот опять подхватил: «Рыбешками?» Смилостивился Юпитер над находчивым Нумой и удалился, а очищение после удара молнии, гнева Юпитера, с тех пор действительно проводили луковичными головами, человеческими волосами и живой рыбой.

Горации и Куриации

После смерти Нумы царем в 673 году до нашей эры избрали Тулла Гостилия, человека, нравом противоположного Нуме. Будучи молод и воинствен, Тулл Гостилий повсюду искал повода к войне и вскоре нашел его. Так случилось, что римляне угнали скот с пастбищ Альбы-Лонги, а альбанцы, в свою очередь, с римских. С обеих сторон были отправлены послы требовать возмещения убытков. Римские послы, наученные Туллом, сразу же объявили о своих претензиях альбанскому правителю Гаю Клуилию и, получив отказ, объявили соседям войну. Альбанские же беспечно пировали в доме Тулла, а когда, смущаясь, перешли к делу, Тулл ответил: «Вы прежде успели отказать моим послам, так пусть на вас и падут все бедствия войны!»

Альбанцы с войском раньше вторглись на римские земли и разбили лагерь неподалеку от стен города. Лагерь свой они окружили рвом. Он звался Клуилиевым по имени правителя, пока не обветшал и не исчез и он сам, и это имя. В лагере же умер сам Клуилий, и альбанцы выбрали вместо него некоего Меттия Фуфетия.

Меж тем Тулл, ночью обойдя неприятельский лагерь, повел войска прямиком в альбанские земли. Меттий, видя это, отправил к Туллу посла с предложением встретиться двум вождям, прежде чем разгорится сражение. Тулл не пренебрег просьбой и выстроил войска, напротив встали альбанцы, и между двумя армиями сошлись Меттий и Тулл. Меттий сказал: «Я знаю, что не причиненная обида, а жажда власти на самом деле толкает к войне два наших народа. Но подумай, у нас есть общий, куда более могущественный враг — этруски, и, проливая кровь друг друга, мы лишь приглашаем этрусков обратить оба наших города в рабство. Неужто нельзя найти способ бескровно решить наш спор?»

Задумался Тулл и, смирив свой воинственный нрав, предложил воспользоваться случаем, который сама Судьба им предоставила. В обоих войсках было по три брата-близнеца, у римлян Горации, у альбанцев — Куриации. Цари обратились к юношам, попросив обнажить мечи друг против друга, и кто из братьев в поединке одержит верх, та сторона и будет считаться победившей. Цари заключили между собой договор о том, что победитель будет властвовать над обоими их городами.

Бойцы выступили на середину между двумя армиями, криками подбадривала их каждая сторона, ведь сейчас от доблести столь немногих зависело будущее целых народов. Подали знак, и юноши встали по трое друг против друга, как сходятся два войска. Сшиблись, стукнули щиты, засверкали мечи, и все, кто был на поле, затаили дыхание. Вот они разошлись, и увидели люди, что двое братьев Горациев пали, хотя третий стоял без единой царапины, в то время как трое Куриациев были ранены, каждый по-своему.

Клятва Горациев. Художник Ж. Л. Давид

Тревога объяла римлян, воспряли духом альбанцы. Последний из Горациев понял, что без хитрости не победит, и сделал вид, будто обращается в бегство. Враги бросились за ним, и стало ясно, что Гораций сделал верный расчет: тот, что был ранен сильнее братьев, сильно отстал, самый здоровый же нагнал Горация один. С яростью накинулся на него Гораций и, убив, устремился в новую схватку. Прежде чем успел подоспеть последний, Гораций прикончил второго из братьев. Противники остались один на один, но силы их были не равны: альбанец изнемог от раны и долгого бега и покорно подставился под удар. Гораций с победным криком вонзил меч в горло Куриация, и строй римлян ответил ему ликованием.

После боя обе стороны похоронили павших: Горациев рядом, Куриациев врозь — так, как их настигла смерть. С победой римляне вернулись в город. Первым шел Гораций, неся доспехи побежденных альбанцев, и у ворот встретила его сестра, обещанная в жены одному из Куриациев. Сразу же она узнала на плечах брата плащ, вытканный ею для жениха, и в горе распустила волосы, причитая о мертвом. Горация разозлило, что сестра слезами омрачает его победу, и он, выхватив меч, на глазах всего народа заколол девушку, воскликнув: «Так погибнет всякая римлянка, что станет оплакивать неприятеля!»