Мифы и предания Древнего Рима

Аппий Гердоний был казнен вместе с плененными мятежниками. Капитолийский храм после кровопролития очистили и заново освятили. Тускуланцев с почестями проводили из города, ручаясь в союзничестве и дружбе. Консул Публий Валерий же был погребен с невиданной пышностью: говорят, что каждый плебей считал своим долгом пожертвовать на похороны консула по мелкой монетке в четверть асса в память о том, как перед лицом общей беды консулу удалось, пусть и ненадолго, сплотить два противоборствующих стана.

Законы двенадцати таблиц

Со временем и патриции, и плебеи устали от непрестанной вражды. Поняв, что закон Терентилия никогда не будет одобрен сенатом, народные трибуны повели дело мягче: они предложили избрать законодателей из числа как патрициев, так и плебеев, с тем чтобы они совместно, радея о всеобщей пользе, составили свод законов, единый для знати и простого народа. Сенат принял эту мысль благосклонно, настаивая, однако, на том, чтобы в числе законодателей были только люди из их сословия. Поскольку спор шел уже не о самих законах, а о том, кому даруется честь их составлять, были отправлены трое послов в Афины, чтобы переписать законы Солона, которые легли бы в основу законов римских.

Год спустя возвратились послы, изучившие законы греков, равно как и нравы их и обычаи. Торопя сенат начать работу, трибуны согласились даже уступить патрициям право законотворчества. И теперь, когда не осталось ни одной к тому преграды, постановили упразднить в городе все должности и избрать десять законотворцев-децемвиров, самым влиятельным из которых стал Аппий Клавдий, внук того Аппия Клавдия, что переселился в Рим из сабинской земли, когда-то жесточайший гонитель плебеев, ныне сделавшийся «угодником толпы». Так власть в Риме сперва перешла от царей к консулам, а в 451 году до н. э. — от консулов к децемвирам, пусть и ненадолго.

Децемвиры стали править Римом, творя суд беспристрастный и суровый. Одновременно с тем децемвиры обязаны были за год составить законы для римских граждан, и вот по истечении этого срока они представили народу десять таблиц. Законы эти, составленные ради благополучия города, уравнивали в правах лучших и худших, но, как говорили децемвиры, в них удалось предусмотреть лишь то, на что хватало разума десяти человек. Децемвиры предложили каждую статью обдумать и обсудить, чтобы у римского народа были законы, принятые не с чьего-то соизволения, а по всеобщему согласию. Обсудив, народ решил, что законам недостает еще двух таблиц, после составления которых свод можно было бы считать завершенным.

Для доработки законов децемвиры были переизбраны, и хотя работы им предстояло гораздо меньше, чем в прошлом году, они не спешили. Власть, дарованная народом, пришлась децемвирам по вкусу, и если прежде они вели себя скромно, то нынче каждый окружил себя роскошью, и когда кто-либо из них выходил в город, перед ним вышагивало двенадцать ликторов, словно в Риме внезапно объявился не один царь, а сразу десять. С патрициями, впрочем, децемвиры вели себя уважительно, а вот простой народ держали в страхе. Злые языки стали поговаривать, что децемвиры задумали и вовсе отменить консульские выборы, присвоив себе власть на веки вечные.

К концу года дописаны были последние две таблицы законов. Плебеи с замиранием сердца ждали уже восстановления власти трибунов, ибо простому народу жить стало невозможно: за выдуманные прегрешения людей казнили, а имущество их отбирали и делили между приспешниками децемвиров. Наконец вышел срок полномочий децемвиров, они стали людьми частными, но так же напоказ продолжали выставлять знаки своего достоинства, и в том, что они уподобились царям, ни у кого не осталось сомнений.

Пока в Риме оплакивали свободу, в пределы государства вторглись войска сабинян, а вскоре за ними — и эквов. Обеспокоенные войной децемвиры впервые решились собрать сенат, понимая, какая буря ненависти обрушится на них. Так в действительности и вышло: никто из сенаторов не желал обсуждать войну: говорили о поруганной свободе, клеймили децемвиров, называя их десятью Тарквиниями, даже дядя децемвира Аппия Гай Клавдий заклинал племянника во имя манов отца не предавать свобод, на которых строился Рим, во имя личной выгоды.

Аппий Клавдий чудом сумел уговорить обозленных сенаторов отложить все прения о положении в государстве до тех пор, пока не закончится война. На войне, однако, дела обстояли не лучше, чем в Риме: легионы были рассеяны под натиском нападавших. Поражения эти, равно как и два злодеяния, совершенные децемвирами, одно в военном лагере, другое — в городе, обрекли власть их на скорое падение от рук граждан.

Убийство Дентата