Мифы классической древности

Так говорил Тиресий, а Одиссей в ответ ему: «Пусть совершится то, что предназначили мне боги. Ты же скажи мне, как сделать, чтобы узнала меня и заговорила со мной тень моей матери: неподвижная, сидит она, будто не смеет поглядеть сыну в лицо и завести разговор с ним». Тиресий открыл Одиссею, что только испив крови, тень получает сознание и возможность говорить разумно. Когда удалился прорицатель, Одиссей дал тени матери своей испить жертвенной крови. Тотчас узнала тогда его мать и с тяжким вздохом сказала ему: «Сын мой, как мог ты, живой, проникнуть в туманную область Аида? Скажи мне, ты прямо из Трои? Неужели ты не был в Итаке и не видал ни дома отцов, ни супруги?» Одиссей же в ответ ей: «Милая мать, всевластная судьба привела меня к жилищу Аида: я должен был вопросить душу Тиресил Фивского. В землю ахейцев я не мог возвратиться, отчизны я не видел; бесприютно скитаюсь с тех пор, как с царем Агамемноном поплыл в Илион, богатый конями. Ты же скажи мне, мать, какою из парк предана ты в руки смерти? Медленный ли недуг сразил тебя, или вдруг Артемида-богиня убила легкой стрелою? Также скажи о покинутых мною отце и сыне. Сохранился ли им сан мой? Или другой избран на мое место и меня считают уже в народе погибшим? Скажи мне, что делает дома жена Пенелопа? С сыном ли живет она, неизменная в верности мужу, или сочеталась уже браком с кем-нибудь из ахейских владык?» И в ответ ему Антиклея: «Верная Пенелопа терпеливо ждет твоего возвращения; в слезах и печали проводит она долгие ночи и дни. Царский сан твой никому не отдан народом: Телемах владеет твоим достоянием и пользуется царскими почестями. Лаэрт же не ходит более в город. Он живет в поле; в дождливое зимнее время он вместе с рабами спит на полу у огня, покрытый убогой одеждой, в летнюю же пору в виноградном саду находит себе ложе из опавших листьев. Там он лежит, сердцем сокрушается, плачет, и все о тебе; старость его безотрадна. Я умерла тоже от горя: не Артемида сразила меня быстрой стрелою, не болезнь, но тоска по тебе, Одиссей». И умолкла Антиклея. Влекомый сердцем, Одиссей захотел обнять отошедшую душу матери; три раза руки свои он простер к ней, но три раза проскользнула она, как тень или призрак. И, полный скорби, воскликнул он тогда: «Милая мать! Зачем не даешь ты мне прижаться к родимому сердцу и слезами облегчить вместе с тобою печальную душу? Или Персефона вместо тебя послала мне один лишь призрак, чтобы усилить мое великое горе?» Так говорил он, и Антиклея в ответ ему: «Милый, злополучный сын мой! Персефона не желает вводить тебя в заблуждение; но такова судьба всех смертных, расставшихся с жизнью: крепкие жилы уже не связуют их мышц и костей; все истребляет огонь погребальный, лишь горячая жизнь покинет охладевшие кости: вовсе тогда душа исчезает, улетает как сон. Ты же поспеши с возвращением на радостный свет; но помни, что я сказала, и все повтори при свидании супруге».